|
47 долл. (столько же, сколько позволяла себе иметь соседняя Финляндия с населением в 5,3 млн. человек), если около 30% этой суммы шло на содержание силовых министерств и ведомств, то нетрудно представить себе, 94 тч сколько ресурсов оставалось на международную деятельность . В этой ситуации российская дипломатия могла оперировать потенциальными угрозами в адрес Запада, однако их набор был крайне ограничен. Любые меры военно-политического характера могли нанести больший вред самой России. К этим мерам можно отнести: выход из Основополагающего акта о взаимоотношениях, сотрудничестве и безопасности между НАТО и Россией, подписанного в мае 1997 г., и разрыв всех отношений с этой организацией, вопрос, о целесообразности которого впервые встал в практическую плоскость непосредственно после начала бомбардировок Югославии силами НАТО. Поэтому не будет преувеличением сделать вывод, что возможности России влиять в своих интересах (тем более в интересах Белграда) на ход и разрешение конфликта в Косово и Метохии были крайне ограничены. Не случайно некоторые конструктивные российские инициативы по косовскому урегулированию имели шансы быть реализованы лишь тогда, когда они предлагались не самой Москвой, а Западом . С самого начала в подходе Москвы к косовскому кризису преобладало стремление не столько решить саму проблему, сколько воспрепятствовать ее решению по американскому образцу. Поэтому Москва изначально поддержала ту сторону в конфликте, которая демонстрировала явный антиамериканизм. При этом по вопросу будущего статуса Косово между Россией и США существовало принципиальное разногласие. В последующем Москва не признала независимость Косово. Наличие национальных интересов России на Балканах обусловлено близостью данного региона к ее южным границам. Этот регион выступает в качестве связующего звена России с Южной Европой, Ближним Востоком и Северной Африкой. Кроме этого, Балканский полуостров это стержневая составляющая Юго-Восточной Европы. Он является выгодным стратегическим плацдармом для ведения наступательных военных действий в восточном направлении. Вот почему с древних времен Балканы многократно становились объектом геостратегических устремлении разных стран и империи, театром военных действий многочисленных армий и флотов. Балканы —одна из ключевых частей единой геополитической зоны, включающей Малую Азию, Кавказ и Закавказье, Среднюю Азию. Именно здесь исторически сосредоточены важные интересы России. В этой связи 94См.: Давыдов 10. Указ. соч. С.253. 95См.: Там же. С. 254. |
Косово: международные аспекты кризиса 254 В этой ситуации российская дипломатия может оперировать потен циальными угрозами в адрес Запада, однако их набор крайне ограни чен. Россия не может использовать в качестве инструмента военно политического давления ядерное оружие применительно к конфликту такого масштаба. Все остальные меры военно политического характе ра — такие, как выход из Основополагающего акта о взаимоотноше ниях, сотрудничестве и безопасности между НАТО и Россией, подпи санного в мае 1997 г., и разрыв всех отношений с этой организацией, вопрос о целесообразности которого впервые встал в практическую плоскость непосредственно после начала бомбардировок Югославии силами НАТО, — скорее всего, нанесут больший вред самой России. Поэтому не будет преувеличением сделать вывод, что возможности России влиять в своих интересах (тем более в интересах Белграда) на ход и разрешение конфликта в Косово и Метохии крайне ограничен ны. Не случайно некоторые конструктивные российские инициативы по косовскому урегулированию имели шансы быть реализованы лишь тогда, когда они предлагались не самой Москвой, а Западом. Кроме факторов ограничительного порядка на подход Москвы к разрешению косовской проблемы влияет ряд специфических обстоя тельств, обусловленных как ностальгией по советскому прошлому, так и деформациями недавнего перестроечного периода. К числу первых следовало бы прежде всего отнести антизападный настрой российской политической элиты (именно элиты, а не общества, как это часто по лагают эксперты в России и за ее пределами). Неспособная, а возмож но, и не желающая выправить ситуацию в стране, остановить ее спол зание к хаосу, российская элита хотела бы списать на кого то все не удачи своего правления. Запад как недавний противник по «холодной войне», обманувший на этапе демократизации ожидания тех, кто по лагал, что развал Советского Союза и переход к новой системе ценно стей пройдут безболезненно, как нельзя лучше подходит на эту роль. Достаточно лишь восстановить образ Запада как врага, который стоит за каждой российской проблемой (огромной внешней задолженностью, неудачей экономических реформ, падением престижа на международ ной арене и т. д.). В соответствии с подобным настроем любой подход Москвы к ко совской проблеме объективно и неизбежно должен был иметь антиза падную подоплеку и — как зеркальное отображение этого — носить просербский характер, а зачастую просто сводиться к поддержке ли Косово: международные аспекты кризиса 256 шингтон, — скорее это следствие того, что в советском политическом лексиконе именовалось «соотношением сил». Точно так же российская политическая элита, объявившая США «империей зла», руководству ется прежде всего собственными корпоративными интересами, а не национальными интересами страны. На практике все это вело к тому, что с самого начала в подходе Мо сквы к косовскому кризису преобладало стремление не столько решить саму проблему, сколько воспрепятствовать ее решению по американ скому образцу. Поэтому Москва изначально поддержала ту сторону в конфликте, которая демонстрировала явный антиамериканизм — бел градский режим во главе с президентом С. Милошевичем. В результате югославский президент, используя стойкий антиамериканизм влия тельных сил в Москве, фактически стал определять позицию России по косовскому конфликту, не только делая ставку на российско аме риканские противоречия, но и всемерно обостряя их. При этом по во просу будущего статуса Косово между Россией и США с самого начала существовало принципиальное согласие — все расхождения носили тактический характер. Между тем для Вашингтона с самого начала косовского конфликта не остался незамеченным сначала скрытый, а затем все более явный антиамериканизм России, ее стремление вбить клин между союзника ми по НАТО. Соответственно вместо того, чтобы действовать в танде ме с Россией, Соединенные Штаты, обладающие большим влиянием в регионе, повели свою индивидуальную партию, реализуя собствен ные, а иногда и российские инициативы, но под своим флагом. Анти американский настрой российской политической элиты, замешенный на былом сверхдержавии, не позволил ей напрямую обратиться к США, предложив действовать совместно. События развивались таким обра зом, что наиболее ощутимым результатом антиамериканизма россий ской политической элиты было не продвижение к разрешению косов ского конфликта, а прогрессирующее ухудшение российско американ ских отношений по всему фронту. Более того, на базе антизападного (антиамериканского) настроя политической элиты в России начала складываться «партия войны». Она заявила о себе еще во время кровопролитных событий в Чечне, боснийского конфликта, противостояния между Ираком и Западом, а теперь и в связи с косовским кризисом. Основная цель этой влиятель ной группировки состоит в том, чтобы переключить внимание обще |