Проверяемый текст
Карпунина Евгения Константиновна. Модернизация государственной экономической политики как условие опережающей постиндустриальной трансформации хозяйственной системы России (Диссертация, 24 марта 2012)
[стр. 54]

ми, способствующие развитию творческого потенциала личности, следует считать одной из основных характеристик постиндустриальной экономики.
В данном контексте следует отметить, что существующая сегодня современная технологическая структура экономики и организационная структура российской науки, а также механизмы их функционирования были заложены задолго до начала экономических реформ, связанных с переводом экономики на рыночные условия хозяйствования и в настоящее время не отвечают вызовам
новой экономики.
По оценке агентства Томсон-Ройтерс, «проблема заключается в значительном сокращении финансирования фундаментальных и прикладных
исследований в России после развала Советского Союза28.
СССР по объему внутренних расходов на НИОКР (примерно 5 % ВВП29) входил в число мировых лидеров.
В стране была мощная система фундаментальных и прикладных исследований, включавшая более трех тысяч НИИ, где работали почти 1,5 млн.

научных исследователей примерно одна четверть всех научных работников в мире.
Концентрация огромных ресурсов позволила добиться технологического прорыва в целом ряде отраслей ВПК, включая атомную и авиакосмическую промышленность, приборостроение.
Данные факты предопределяют деградацию научно-технического потенциала России, если не удастся переломить сложившуюся тенденцию.
Весьма слаб спрос бизнеса на результаты НИОКР.
По доле средств предпринимательского сектора в затратах на науку (в 2007 г.
29,45%) Россия в разы отстает от стран ОЭСР (64%).
Кадровая составляющая научно-технического потенциала российской науки по количественным параметрам формально сопоставима с развитыми странами.
В России на 1000 человек экономически активного населения
Швеции Германии 12,6, 11,1, 8,3, 7,2 соответственно.
Всего в отечественных
на28 ТЬе РшапсмаНЧтез, .1апиагу 26, 2010.А Л ^ Народное хозяйство СССР за 70 лет.
Юбилейный статистический ежегодник.
М., 1987.

54
[стр. 72]

Кроме очевидного роста сырьевого сектора, начиная с 1990-х гг.
развитие промышленной системы России характеризовалось процессом деиндустриализации, причём этот процесс проявлялся и в период абсолютного спада ВВП, и в период роста 2000-х гг.
Многократное сокращение по фондам, кадрам, технологиям, сжатие внутреннего рынка и сокращение потенциала, возможностей к развитию, разрывы на уровне производственно-технологических переделов, и производственной кооперации, разрыв вертикально и горизонтально интегрированных промышленных систем всё это ослабило промышленный потенциал России, обострило актуальность повестки дня, связанной с новой индустриализаций и восстановлением промышленных систем, ориентированных на развитие внутреннего рынка по многим видам продуктов и изделий и на внешние (экспорт) рынки.
Дифференциация промышленности, её фрагментация, повышение уровня локального (регионального) монополизма и неэффективности стали характеристиками развития современной промышленной системы российской экономики.
Вместе с тем, общемировая тенденция формирования постиндустриальной экономики в определяющей мере обусловлена изменением экономической роли инноваций как «ключевой движущей силы более продуктивного экономического роста»1.
Изменившиеся взаимосвязи между наукой, технологиями, способствующие развитию творческого потенциала личности, следует считать одной из основных характеристик постиндустриальной экономики.
В данном контексте следует отметить, что существующая сегодня современная технологическая структура экономики и организационная структура российской науки, а также механизмы их функционирования были заложены задолго до начала экономических реформ, связанных с переводом экономики на рыночные условия хозяйствования и в настоящее время не отвечают вызовам
постиндустриализма.
По оценке агентства Томсон-Ройтерс, «проблема заключается в значительном сокращении финансирования фундаментальных и прикладных
иссле-*72 1A new economy? The Chaining Role of Innovation and Information Technology in Growth.
Paris.
2000.
72

[стр.,73]

дований в России после развала Советского Союза1.
СССР по объему внут•у ренних расходов на НИОКР (примерно 5 % ВВП ) входил в число мировых лидеров.
В стране была мощная система фундаментальных и прикладных исследований, включавшая более трех тысяч НИИ, где работали почти 1,5 млн.

•• научных исследователей примерно одна четверть всех научных работников в мире.
Концентрация огромных ресурсов позволила добиться технологического прорыва в целом ряде отраслей ВПК, включая атомную и авиакосмическую промышленность, приборостроение.
Данные факты предопределяют деграда-» цию научно-технического потенциала России, если не удастся переломить сложившуюся тенденцию.
Весьма слаб спрос бизнеса на результаты НИОКР.
По доле средств предпринимательского сектора в затратах на науку (в 2007 г.
29,45%) Россия в разы отстает от стран ОЭСР (64%).
Кадровая составляющая научно-технического потенциала российской науки по количественным параметрам формально сопоставима с развитыми странами.
В России на 1000 человек экономически активного населения
приходится 6,7 исследователей, в Швеции, Японии, Франции, Германии 12,6, 11,1, 8,3, 7,2 соответственно.
Всего в отечественных
научных учреждениях занято около 11% научных работников мира.
В то же время материальное обеспечение работников науки отличается от этих стран более чем на порядок при преобладающей доле бюджетного финансирования (до 60%).
Отрыв российской науки от потребностей экономики и общества, отсутствие ее практической направленности также очевидны.
Подобное положение сохраняется с советских времен, когда получаемые результаты НИОКР никак не востребовались производством в связи с изначально запрограммированным разрывом в воспроизводственном цикле «наука-техника-производство-сбытраспределение».
Отсутствие спроса со стороны реального сектора экономики на результаты НИОКР заставляло властные, административные и идеологиче1The Financial Times, January 26,2010.
2Народное хозяйство СССР за 70 лет.
Юбилейный статистический ежегодник.
М., 1987.

[Back]