|
33 Молотову выступить с обращением по радио 22 июня, он снял с себя ответственность за недальновидную предвоенную внешнюю политику. Назначив 23 июля С. Тимошенко главой Ставки Главного Командования, он тем самым возложил на него ответственность за военные поражения начала войны. Но самую высокую меру ответственности вождь определил для командующих нашими западными округами (фронтами), особенно для Д.Г. Павлова, который за развал управления Западным фронтом в июле 1941 г. был предан суду военного трибунала и расстрелян. Надо признать, что строго спрашивал Сталин за состояние дел на порученном участке не только с армейского командования, но и со своего ближайшего политического окружения с Ворошилова, Кагановича, Мехлиса и других. В данном случае санкции выражались в виде отстранения от должности или снижения в должности. Не делая никому поблажек, вождь строго придерживался принципа ответственности. Ну, а с него, как вождя партии и народа, никто не вправе был спросить. Поэтому, вспоминаются слова Н.Макиавелли: «О действиях людей, а особенно государей, с которых в суде не спросишь, заключают по результатам, поэтому пусть государи стараются сохранить власть и одержать победу»14. После войны вождь частично признал меру своей ответственности. И то не личную, а коллективную советского Правительства. Это признание прозвучало 24 мая 1945 г. в тосте И.Сталина на приеме в Кремле командующих войсками Красной Армии. «У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-1942 п ., когда наша армия отступала... Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. 14 Макиавелли Н. Государь. С. 54. |
поста наркома обороны, но до самого начала войны он оставался председателем Государственного Комитета Обороны (в тексте ошибка был Комитет обороны при СНК СССР прим. Ч. Е.). Часть ответственности лежит на военных. Лежит она и на целом ряде других людей в партии и государстве... Большинство окружавших Сталина людей поддерживали его в тех политических оценках, которые сложились у него перед войной... Надо сказать, что, конечно, на военных лежит ответственность за то, что они недостаточно настойчиво требовали принятия ряда необходимых мер73». Замечено, что в начальный период войны одной из забот И. Сталина был поиск виновных за катастрофическое развитие событий на фронте. Приказав В. Молотову выступить с обращением к народу по радио 22 июня 1941 г., он снял с себя ответственность за недальновидную предвоенную внешнюю политику. Назначив 23 июня С. Тимошенко главой Ставки Главного Командования, он тем самым возложил на него ответственность за военные поражения начала войны. Но самую высокую меру ответственности вождь определил для командующих нашими западными округами (фронтами), особенно для генерала Д.Г. Павлова, который за развал управления Западным фронтом в июле 1941 г. был предан суду военного трибунала и расстрелян. Надо признать, что И.Сталин строго спрашивал за состояние дел на порученном участке не только с армейского командования, но и со своего ближнего политического окружения с Ворошилова, Кагановича, Мехлиса и других. В данном случае санкции выражались в виде снижения в должности. Не делая никому поблажек, вождь строго придерживался принципа ответственности. Особенно это почувствовал на себе простой народ командиры и красноармейцы действующей армии, а также рабочие с колхозниками в советском тылу после известных сталинских 75Карпов В.В. Генералиссимус. Кн. I. М., 2002. С.354 356. приказов и директив. Речь в данном случае идет о постановлении ГКО № 169 от 16 июля 1941 г. о борьбе с трусами, паникерами и дезертирами Красной Армии74, о приказах Наркома обороны № 270 от 16 августа того же года, объявлявшем всех пленных Красной Армии предателями, о приказе № 227 от 28 июля 1942 г., вводившем штрафные роты и батальоны и заградотряды75. Эти и другие аналогичные документы явили собой жестокую правду войны. После войны советский лидер частично признал меру своей ответственности. И то не личную, а коллективную правительства. Это признание прозвучало в тосте Сталина на приеме в Кремле 24 мая 1945 г. в честь командующих войсками Красной Армии. «У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-1942 гг., когда наша армия отступала... Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии»76. Признав ошибки правительства, которое, кстати, он возглавлял, вождь слукавил как будто в то время народ мог «убрать» Советское правительство. И второе Сталин вспоминает об объективных трудностях, породивших ошибки правительства, но ничего не говорит о своих личных просчетах, имевших тяжкие для страны последствия. Особенность коллективной ответственности заключается в том, что здесь, в отличие от персональной, первое лицо всегда может прикрыться мнением коллектива, а другие его члены в то же время могут спрятаться за спину руководителя. 68 74РГАСПИ, ф. 644, on.I. д. 3, л. 95. 75 Великая Отечественная война 1941-1945. Военно-исторические очерки. Кн. 1. М., 1998, С.503507. 76Хрестоматия по отечественной истории. 1914-1945. М., 1996. -С .560. |