Проверяемый текст
Черепанова, Елена Викторовна; Перестройка системы власти и государственного управления СССР в первый период Великой Отечественной войны (Диссертация 2005)
[стр. 54]

53 нас созвать.
У меня не было сомнений: он решил, что мы приехали его арестовать.
Молотов от нашего имени сказал, что нужно сконцентрировать власть, чтобы поставить страну на ноги.
Для этого создать Государственный Комитет Обороны.

Характерно, что первым вопросом Сталина, по словам Микояна, был: «Кто во главе?» Когда Молотов ответил, что во главе он, Сталин, тот посмотрел удивлённо и сказал «хорошо».
Берия сообщил, что нужно назначить пять членов Государственного Комитета Обороны.
«Вы, товарищ Сталин, будете во главе, затем Молотов, Ворошилов, Маленков и я» добавил он».
В ответ на предложение Берии Сталин заметил: «Надо включить Микояна и Вознесенского.
Всего семь человек утвердить».
Берия снова говорит: «Товарищ Сталин, если все мы будем заниматься в ГКО, то кто же будет работать в Совнаркоме, и Госплане? Пусть Микоян и Вознесенский занимаются всей работой в правительстве и Госплане.
Вознесенский поддержал предложение Сталина.
Берия настаивал на
своём...
В конечном итоге было принято предложение Берии, которого поддержали Молотов, Ворошилов, Маленков.
Впоследствии выяснилось, что до моего с Вознесенским прихода в кабинет Молотова Берия устроил так, что Молотов, Маленков, Ворошилов и он, Берия, согласовали между собой это предложение и поручили Берии внести его на рассмотрение Сталина.

Микоян попросил дать ему обязанности военного времени в тех областях, в которых компетентен то есть, быть особо уполномоченным ГКО со всеми правами члена ГКО в области снабжения фронта продовольствием, вещевым довольствием и горючим33.
На наш взгляд, мемуары А.Микояна в большей степени, чем другие источники, проливают свет на процесс образования ГКО.
33Микоян А.И.
Так было.
С.390-392.
[стр. 96]

инициативы, находится в плохом состоянии.
Тогда Вознесенский, возмущенный всем услышанным, сказал: «Вячеслав, иди вперед, мы за тобой пойдем», то есть в том смысле, что если Сталин будет так себя вести и дальше, то Молотов должен вести нас, и мы пойдем за ним.
Другие члены Политбюро подобных высказываний не делали и на заявление Вознесенского не обратили внимания.
У нас была уверенность в том, что мы сможем организовать оборону и сражаться по-настоящему.
Однако это сделать будет не так легко.
Никакого упаднического настроения у нас не было.
Но Вознесенский был особенно возбужден.
Приехали на дачу к Сталину.
Застали его в малой столовой, сидящим в кресле.
Увидев нас, он как бы вжался в кресло и вопросительно посмотрел на нас.
Потом спросил: «Зачем приехали?».
Вид у него был настороженный, какой-то странный, не менее странным был и заданный им вопрос.
Ведь по сути дела он сам должен был нас созвать.
У меня не было сомнений: он решил, что мы приехали его арестовать.
Молотов от нашего имени сказал, что нужно сконцентрировать власть, чтобы поставить страну на ноги.
Для этого создать Государственный Комитет Обороны.

«Кто во главе?» спросил Сталин.
Когда Молотов ответил, что во главе он, Сталин, тот посмотрел удивлённо,
никаких соображений не высказал.
«Хорошо», говорит потом.
Тогда Берия сказал, что нужно назначить пять членов Государственного Комитета Обороны.
«Вы, товарищ Сталин, будете во главе, затем Молотов, Ворошилов, Маленков и я» добавил он».
В ответ на предложение Берии Сталин заметил: «Надо включить Микояна и Вознесенского.
Всего семь человек утвердить».
Берия снова говорит: «Товарищ Сталин, если все мы будем заниматься в ГКО, то кто же будет работать в Совнаркоме, и Госплане? Пусть Микоян и Вознесенский занимаются всей работой в правительстве и Госплане.
Вознесенский поддержал предложение Сталина.
Берия настаивал на
95

[стр.,97]

своём...
В конечном итоге было принято предложение Берии, которого поддержали Молотов, Ворошилов, Маленков.
Впоследствии выяснилось, что до моего с Вознесенским прихода в кабинет Молотова Берия устроил так, что Молотов, Маленков, Ворошилов и он, Берия, согласовали между собой это предложение и поручили Берии внести его на рассмотрение Сталина.

Я считал спор неуместным.
Зная, что и так как член Политбюро и правительства буду нести всё равно большие обязанности, сказал: « Пусть в ГКО будет пять человек.
Что же касается меня, то кроме тех функций, которые я исполняю, дайте мне обязанности военного времени в тех областях, в которых я сильнее других.
Я прошу назначить меня особо уполномоченным ГКО со всеми правами члена ГКО в области снабжения фронта продовольствием, вещевым довольствием и горючим».
Так и решили»101.
Мемуары А.Микояна в большей степени проливают свет на процесс создания ГКО.
Н.Хрущев, говоря о создании этого органа, пишет со слов Л.Берии, поскольку в начале войны как секретарь ЦК КП(б)У находился на Украине.
В целом, хронология событий и их оценки у обоих авторов совпадают.
Но Хрущев заостряет оценочные моменты: « Когда Сталин увидел, что война развивается катастрофически, он отказался от руководства и, сев в машину, уехал на ближнюю дачу в Кунцево».
Далее автор пишет, ссылаясь на воспоминания Л.Берии: «Мы (члены Политбюро прим.
Ч.Е.
) остались.
Что же делать дальше? ...Посовещались мы с Молотовым, Кагановичем, Ворошиловым...
и решили поехать к Сталину, чтобы вернуть его к деятельности, использовать его имя и способности для организации обороны страны».
Характерно, что Хрущев, как и Микоян, говорит о недееспособности вождя, о его испуге и о том, что, когда он пришел в себя, был 96 1 01Микоян А.И.
Так было.
С.390-392.

[Back]