|
17 рез привходящие свойства, составляющие единство с сущностью единым, или одним явлением (а значит, и называется) то, что едино привходящим образом, и то, что едино само по себе. Это справедливо и в случае, когда что-то привходящее есть (и сказывается) для какой-либо единичной сущности, и тогда, когда привходящее сказывается о роде или каком-нибудь общем имени, например, если говорят, что «человек» и «образованный человек» одно и то же, то гак говорят или потому, что образованность есть нечто привходящее для человека как единой сущности, или потому, что и «человек», и «образованность» есть нечто привходящее для чего-то единичного (например, для какого-либо отдельно взятого конкретно человека). Разница заключается в том, что, по рассуждению Аристотеля, «и то и другое присуще единичному нс в одинаковом смысле, а одно («человек») из них присуще ему, можно сказать, как род и как нечто содержащееся в его сущности, а другое («образованность») как устойчивое или преходящее состояние сущности» 113, с. 152]. Некоторые положения Аристотеля дают основание полагать, что источники понятия «реальная акциденция» (то есть акциденция, существующая вне субстанции, которой она присуща), использовавшегося средневековыми схоластами, можно найти именно в его трудах «то, чему приписывается бытие в смысле привходящего». Аристотель поясняет термин «превходящее» следующим образом: «Привходящим, или случайным называется то, что чему-то присуще и о чем может быть правильно сказано, но присуще не по необходимости и не в большинстве случаев» привходящее присуще какой-то вещи, но не существенным образом; случайное произошло не поскольку оно само есть, а поскольку является другим для данной сущности. О привходящем говори тся и в другом смысле, а именно относительно того, «что присуще каждой веши самой по себе, но не содержится в се сущности, например, треугольнику свойственно иметь в совокупности два прямых угла. И такого рода превходящее может быть вечным» [ 13, с. 178-179]. Таким образом, о привходящих свойствах Аристотель говорит в двух смыслах: как о случайных свойствах, явлений, вызванных не необходимыми, а |
20 отличаются между собой сущность и привходящее; так, например, бледное есть нечто привходящее для человека, потому что он бледен, но он не есть сама бледность. Если же обо всем говорилось бы как о привходящем, то не было бы ничего первого, о чем [что-то сказывается], раз привходящее всегда означает нечто высказываемое о некотором предмете” [13, С. 129.]. Следовательно, привходящее не существует без сущности, хотя и может существовать вне нее “сама бледность”, “не бледное есть; в то же время, привходящее относится к логическим понятиям (“нечто высказываемое”). Итак, по Аристотелю, сущность познается не только сама по себе, но и через привходящие свойства, составляющие единство с сущностью единым, или одним является (а значит, и называется) то, что едино привходящим образом, и то, что едино само по себе. Это справедливо и в случае, когда что-то привходящее есть (и сказывается) для какой-либо единичной сущности, и тогда, когда привходящее сказывается о роде или каком-нибудь общем имени, например, если говорят, что “человек” и “образованный человек” одно и то же, то так говорят или потому, что образованность есть нечто привходящее для человека как единой сущности, или потому, что и “человек”, и “образованность” есть нечто привходящее для чего-то единичного (например, для какого-либо отдельно взятого конкретного человека). Разница заключается в том, что, по рассуждению Аристотеля, “и то и другое присуще единичному не в одинаковом смысле, а одно (“человек” Н. Ш.) из них присуще ему, можно сказать, как род и как нечто содержащееся в его сущности, а другое (“образованность” Н. Ш.) как устойчивое или преходящее состояние сущности” [13, С. 152.]. Некоторые положения Аристотеля дают основание полагать, что истоки понятия “реальная акциденция” (то есть акциденция, существующая вне субстанции, которой она присуща), использовавшегося средневековыми схоластами, можно найти именно в его трудах “то, чему приписывается бытие в смысле привходящего”. 21 Аристотель поясняет термин “привходящее” следующим образом: “Привходящим, или случайным называется [1] то, что чему-то присуще и о чем может быть правильно сказано, но присуще не по необходимости и <...> не в большинстве случаев” привходящее присуще какой-то вещи, но не существенным образом; случайное произошло не поскольку оно само есть, а поскольку является другим для данной сущности. <...> [2] О привходящем говорится и в другом смысле, а именно относительно того, что присуще каждой вещи самой по себе, но не содержится в ее сущности, например, треугольнику свойственно иметь [в совокупности] два прямых угла. И такого рода привходящее может быть вечным” [13, С. 178-179.]. Таким образом, о привходящих свойствах Аристотель говорит в двух смыслах: как о случайных свойствах, явлениях, вызванных не необходимыми, а случайными внешними причинами и не в большинстве случаев. Привходящие свойства во втором смысле (акциденции) присущи вещи, но не принадлежат сущности, не обозначают ее сущности, хотя по ним можно судить о сущности, о ее существовании (поскольку они есть необходимое следствие природы вещи); привходящие свойства (как акциденции) могут быть как вечными неотделяемыми например, двуногость для человека, черный цвет кожи для негра, так и преходящими отделяемыми например, сон для человека. Аристотель задается вопросом: одно и то же ли отдельная вещь и суть ее бытия, или они различны и приходит к выводу, что сама отдельная вещь (без акциденций) и “суть ее бытия есть одно и то же не привходящим образом” [13, С. 196.]. То есть суть бытия (сущность) вещи тождественна вещи, как она есть сама по себе (взятая без случайных свойств). Далее Аристотель доказывает, что подобное высказывание будет неверным, когда коснется того, чш обозначается как привходящее; например, “образованное” или “бледное” о нем |