|
центральных органов. Это и понятно: любое обращение в «центр» шло только через обком или крайком КПСС. Им то и приходилось, взяв па себя несвойственную функцию, детально прорабатывать чисто научные вопросы. Массовые источники (в основном, документы партийных комитетов) на местах свидетельствуют о том, что затратный механизм советской экономики ставил местные парткомитеты (точнее, представлявших их отделы науки и учебных заведений) краев и областей в очень трудное положение. Шла острая борьба за объемы хоздоговорных работ, нередко «война» с так называемым «мелкотемьем» превращалась в самоцель.”23 Такой подход порождал по существу неразрешимое противоречие: с одной стороны, крупные «дорогие» темы не всегда давали задуманный эффект, становились научным «долгостроем», с другой, надо было ориентировать МИР на конкретные нужды того или иного региона. Но небольшим предприятиям (середнякам, как правило) было трудно заключить крупный и долгосрочный договор с научным учреждением, так как особенно на первых порах он был просто разорительным. Научным же организациям, в свою очередь, было выгодно заключить договор на большую сумму с предприятием, пусть находящимся за тысячи километров от НИМ. Тс же, кто под нажимом парторганов вели хоздоговорную работу в интересах «своих» предприятий с малой стоимостью исследований, подвергались суровой критике за мелкотемье. С приходом к власти в стране нового политического руководства, практически сразу возник вопрос о смене приоритетов государственной научно-технической политики. М.С. Горбачев, пытаясь придать научный характер грядущим преобразованиям в социально-экономической сфере, пытался доказать, что проводить всесторонне взвешенную политику невозможно без объективной информации, без точного знания реальной жизни. С данным тезисом нельзя было не согласиться. Действительно, 2 135 2" Кириченко А.П. Научно-исследовательская работа в вузах Западной Сибири в первой половине 80*х гг. Дисс... капд. ист. наук. Томск, 1992. |
242 говорных работ вузов с ВПО "Кузбассуголь"1. И это делалось тогда, когда организационная, материально-техническая и моральная помощь ученым региона со стороны высших партийных и государственных органов была как никогда необходима. Правда, настойчивость научной общественности и, конечно, Президиума СО АН СССР привела к появлению первенца академической науки в Кузбассе Института угля СО АН СССР, открывшегося в Кемерове в октябре 1983 г. Тогда же в Красноярском крае был открыт "КАТЭКНИИуголь". В 1985 г. в горной науке региона число специалистов (более 22 тыс. человек), докторов (100 человек) и кандидатов наук (3 тыс. человек) оставалось примерно на уровне 70-х годов2. Роль комитетов КПСС на местах в решении задач НТП была менее формализована и более конкретна. Это и понятно: любое обращение в "центр" шло только через обком или крайком КПСС. Им то и приходилось, взяв на себя несвойственную функцию, детально прорабатывать чисто научные вопросы. Массовые источники (в основном, документы партийных комитетов) на местах свидетельствуют о том, что затратный механизм советской экономики ставил местные парткомитеты (точнее, представлявших их отделы науки и учебных заведений) краев и областей в очень трудное положение. Шла острая борьба за объемы хоздоговорных работ, нередко "война" с так называемым "мелкотемьем" превращалась в самоцель3. Такой подход порождал по существу неразрешимое противоречие: с одной стороны, крупные "дорогие" темы не всегда давали задуманный эффект, становились научным "долгостроем", с другой, надо было ориентировать НИР на конкретные нужды того или иного региона. Но небольшим предприятиям (середнякам, как правило) было трудно заклю1ГАКО. Ф. П-75. Оп. 54. Д 61.Л.23. 2Уголь. 1985.№4, С. 8. 3См.:КириченкоА.П. Научно-исследовательскаяработаввучахЗападнойСибиривпервойполовине 80-х годов. Автореф.дис... канд.ист.наук. Томск, 1992. 243 чить крупный и долгосрочный договор с научным учреждением, так как особенно на первых порах он был просто разорительным. Научным же организациям, в свою очередь, было выгодно заключить договор подороже с предприятием, пусть находящимся за тысячи километров от НИИ. Те же, кто под нажимом ларторганов вели хоздоговорную работу в интересах "своих" предприятий с малой стоимостью исследований, подвергались суровой критике за мелкотемье. Рассматривая науку в единстве, в большом и малом, фундаментальную и прикладную, видимо, есть основания утверждать, что партийногосударственное управление ею в первой половине 80-х годов во многом формализуется: ЦК КПСС, высшие органы государственной власти, устойчиво сохранявшие монополию в управлении обществом, охотно контролировали только военную науку и обществоведение, что в целом отвечало духу июльского (1983 г.)Пленума ЦК КПСС, указавшего на "провалы" в идеологической работе и военно-политическом противостоянии с лагерем империализма. Во многом в поведении высшей партийной власти чувствовалось если не пренебрежение к науке, то во всяком случае непостоянство внимания к ней. Госкомитету по науке и технике СССР, Академии наук СССР, Минвузу СССР с большим трудом, но все же удавалось добиваться увеличения расходов на науку, доведя их с 11,7 млрд.руб. в 1970 г. до 22,3 в 1980 г. и 28,6 млрд.руб. в 1985 г.1 Дальше распределения средств по бюджету дело не шло. В сущность других научнотехнических проблем партийное и государственное руководство не заглядывало. На первый взгляд, причины этого состояли в некомпетентности партруководителей, способной подорвать их "авторитет", а также цинизме, как следствии "монополии на истину". Примеров того и другого ог1НаукаитехническийгфогрессвСССР.М.. 1987. С.13. 259 страна в мире не тратила на науку так много, как СССР 5% национального дохода, в то время как США, Япония, ФРГ, Великобритания, Франция 2-3%. Но в абсолютных величинах в СССР тратилось на науку на 3040% меньше, чем в США (при том, что национальный доход СССР составлял лишь треть их национального дохода)1. Это обстоятельство во многом объясняет разрыв в эффективности науки США и СССР, который крайне велик не в нашу пользу. Таким образом, не в отставании ли науки скрывалась одна из главных причин неудовлетворительного состояния советской экономики (как и других сфер общественной жизни) ? Эту мысль долго отгоняли от себя многие поколения советских руководителей. Рассуждали о плохом использовании достижений науки: ученые стараются, а технологи не внедряют. К сожалению, такого образчика стереотипного мышления не сразу лишилось высшее руководство страны. М.С.Горбачев, пытаясь придать научный характер грядущим преобразованиям, пытался доказать, что проводить всесторонне взвешенную политику невозможно без объективной информации, без точного знания реальной жизни. 20 ноября 1985 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС в записке в Политбюро решительно осудил позицию тех, кто сообщал в ЦК партии неверные данные, полуправду. Во многих отчетах и докладных записках выпячивались выгодные показатели, а о недостатках упоминалось бегло, вскользь. При этом свои ошибки многие руководители партийных и советских органов, научных учреждений и предприятий пытались переложить на других. "Не помню случая, писал Горбачев, чтобы министр, сообщая о вводе в строй нового объекта, хоть словом обмолвился бы о недостатках"2. Его предложение создать "такую атмосферу, ко1 Т а м ж е . С .143. 2 И звестия Ц К К П С С . 1989. № 2. С.40. |