|
также в высоком уровне монополизации производства. Условия легкого сбыта лишали предприятия стимулов к совершенствованию технологии и улучшению продукции сверх границ, позволявших объективно обосновывать повышение цен. Итак, для промышленных предприятий сложилась противоречивая ситуация: с одной стороны, у предприятий были деньги и их нужно было «сбросить», с другой, стороны, высокая монополизация главных отраслей промышленности и отдельных производств не позволяла прерывать работы предприятий и перестраивать производство на новом более совершенном научно-техническом уровне. Куда же тогда направлялись деньги? Логика подсказывала ответ: на небольшие, скорее всего даже мелкие нововведения. Что же касается научно-исследовательских институтов, то в формировании и реализации их научно-технических программ также существовало много проблем. Вся система плановых объемов финансирования, по-прежнему, побуждала институты обязательно расходовать выделяемые средства: иначе не будет выполнен план по объему затрат. Институт, таким образом, не мог признать неудовлетворительной плохо выполненную работу и отказать в ее оплате, так как сам не выполнял бы тогда план в денежном выражении. Необходимость радикального изменения самой методологии и методики планирования НИР стала очевидной. Состояние дел с перспективным планированием НТП в отраслях промышленности было точно отмечено экономистом Е. Леонтьевой: «Пока что перспективные планы составляются с бору по сосенке то там найдется прорывное новшество, то тут. Если же мы хотим диктовать политику на мировом рынке, набор из случайных, пусть и опережающих разработок подспорье невеликое. Нужна концепция, система выхода на передовые о «о рубежи, которой пока нет»." Действительно, достижений во всех отраслях народного хозяйства страны было множество. Но они были оторваны друг от друга. Государственного регулирования и финансирования перспективных ^Социалистическая индустрия. 1987. 14 февраля. 154 |
300 Рынки научного труда в рассматриваемое время возникли, но чаще всего это были рынки "второй занятости". Фактически возникла "вторая" или "теневая" наука, а точнее целый инновационный сектор. Благодаря отсутствию соответствующего законодательства здесь легально происходило расхищение рабочего времени, материалов, оборудования и, конечно, готового продукта. Последнее было связано с нерешенной у нас проблемой собственности на научно-техническую продукцию. В то же время, обследование 200 научно-исследовательских учреждений, переведенных отраслевыми министерствами и ведомствами в 1988 г. на хозрасчет, показало, что по разным причинам около 18% ранее заключенных договоров не было продлено на новый срок1. По ряду министерств практически все предприятия отказывались заключать крупные (свыше 200 тыс. рублей) договоры. Главная причина этого в глубокой несбалансированности рынка инвестиционных и потребительских товаров, а также в высоком уровне монополизации производства. Условия легкого сбыта лишали предприятия стимулов к совершенствованию технологии и улучшению продукции сверх границ, позволявших объективно обосновывать повышение цен. Итак, для промышленных предприятий сложилась противоречивая ситуация: с одной стороны, у предприятий были деньги и их нужно было "сбросить", с другой, стороны, высокая монополизация главных отраслей промышленности и отдельных производств не позволяла прерывать работы предприятий и перестраивать производство на новом более совершенном научно-техническом уровне. Куда же тогда направлялись деньги? Логика подсказывала ответ: на небольшие, скорее всего даже мелкие нововведения. 1 Н а у к а в эк о н о м и ч ес к о й стр у к ту р е н ар о д н о го х о зя й ств а. М ., 1990. С .172. 301 Что же касается научно-исследовательских институтов, то в формировании и реализации их научно-технических программ также существовало много проблем. Вся система планирования объемов НИОКР, попрежнему, побуждала институты обязательно расходовать выделяемые средства: иначе не будет выполнен план по объему затрат. Институт, таким образом, не мог признать неудовлетворительной плохо выполненную работу и отказать в ее оплате, так как сам не выполнял бы тогда план в денежном выражении. Необходимость радикального изменения самой методологии и методики планирования НИР стала очевидной. Состояние дел с перспективным планированием НТП в отраслях промышленности было точно отмечено экономистом ЕЛеонтьевой: "Пока что перспективные планы составляются с бору по сосине то там найдется прорывное новшество, то тут. Если же мы хотим диктовать политику на мировом рынке, набор из случайных, пусть и опережающих разработок подспорье невеликое. Нужна концепция, система выхода на передовые рубежи, которой пока нет"1. Действительно, достижений во всех отраслях народного хозяйства страны было множество. Но они были оторваны друг от друга. Государственного регулирования и финансирования перспективных направлений науки и техники не получилось. Между тем, именно государство, как считал известный американский экономист В.Леоптьев, должно решать вопросы НТП, ибо отдельные руководители не в состоянии сделать это эффективно2. В конце 80-х годов все отмеченные выше проблемы экономические, научно-технические, региональные тугим узлом связывались в одной из ведущих и базовых отраслей советской экономики угольной промышленности.. Этот узел развязать не удалось. Отрасль испытала боль1 С оциалистическая индустрия. 1987. 14 февр. 2 Ц ит. по: Коммунист. 1987. № 12. С.124-126. |