|
трудовым коллективам Законом о госпредприятии (объединении)».2'^0 Начальник Государственного территориального управления «Кузбассуголь» Ю.Г. Милехин так охарактеризовал последнюю реорганизацию отрасли, проведенную в середине 80-х годов: «Она привела в разобщенности, разорвала ремонтную базу с наукой, нарушила связи внутриотраслевой кооперации. Отраслевая наука раздергана между объединениями, не имеется общей программы, институты зачастую работают над одной и той же темой *^51 по заказам от разных объединений».' Сохранявшаяся монополия, при всех печальных для НТП последствиях от нее, а также огромные дотации отрасли со стороны государства порождали иждивенческие настроения и у руководителей, и у рабочих. В период знаменитой забастовки шахтеров летом 1989 г. социологи Донецкого научного центра, изучая ситуацию в разных регионах страны, пришли к выводу, что поставив себя на место руководителей предприятий, лишь 20% опрошенных рабочих назвали среди первоочередных мер выхода из кризиса переход шахт и смежных предприятий на хозрасчет. Социологи, усложнив условия эксперимента, предложили собеседникам действовать с позиций министра. По итогам опроса за переход на региональный хозрасчет высказались менее четверти «министров». Еще меньше сторонников (16%) 252 оказалось у внедрения хозрасчета непосредственно на шахтах. Это кажется парадоксальным. Ведь многие меры, за которые высказывались горняки во время забастовки, касались именно хозяйственной самостоятельности. В данном случае сказывался результат дискредитации самого понятия «хозрасчет». Ведь в недалеком прошлом повальное увлечение хозрасчетом ничего не меняло. Горняки просто перестали связывать с хозрасчетом свои надежды на получение прав реальных хозяев производства. Зато завоевала сторонников аренда, за которую высказывалась треть бастовавших. Но аренда внедрялась с оглядкой на план (госзаказ). * 251 156 2И Советский шахтер. 1988. Ля 6. С. 5. 251 Кузбасс. 1988.25 декабря. Известия. 1989. 12 августа. |
302 шое потрясение, вынудив рабочих прибегнуть в 1989 г. к забастовке, приведшей к печальным для НТП в отрасли, и не только отрасли, но всей экономики России в целом, последствия. В угольной промышленности страны налицо оказались три универсальные формы монополий: первая естественная монополия на природные ресурсы, вторая техническая или производственная, третья монополия организационная, выступавшая как объединение производителей. Объединяющим началом была насильственная централизация всех функций управления в руках государства. Об этом прямо говорилось в приказе Министра угольной промышленности СССР от 8 апреля 1988 г. № 80: "Опыт работы Государственных производственных объединений показал, что создание таких объединений приводит к искажению сути организационной перестройки, ограничению прав и самостоятельности, предоставленных трудовым коллективам Законом о госпредприятии (объединении)"1. Начальник Государственного территориального управления "Кузбассуголь" Ю .Г.Мшехин так охарактеризовал последнюю реорганизацию отрасли, проведенную в середине 80-х годов: "Она привела в разобщенности, разорвала ремонтную базу с наукой, нарушила связи внутриотраслевой кооперации. Отраслевая наука раздергана между объединениями, не имеется общей программы, институты зачастую работают над одной и той же темой по заказам от разных объединений"2. Сохранявшаяся монополия, при всех печальных для НТП последствиях от нее, а также огромные дотации отрасли со стороны государства порождали иждивенческие настроения и у руководителей, и у рабочих. В период знаменитой забастовки шахтеров летом 1989 г. социологи Донецкого научного центра, изучая ситуацию в разных регионах страны, при! С оветский ш ахтер. 1988. № 6 . С.5. 2 Кузбасс. 1988. 25 дек. 303 шли к выводу, что поставив себя на место руководителей предприятий, лишь 20% опрошенных рабочих назвали среди первоочередных мер выхода из кризиса переход шахт и смежных предприятий на хозрасчет. Социологи, усложнив условия эксперимента, предложили собеседникам действовать с позиций министра. По итогам опроса за переход на региональный хозрасчет высказались менее четверти "министров". Еще меньше сторонников (16%) оказалось у внедрения хозрасчета непосредственно на шахтах1. Это кажется парадоксальным. Ведь многие меры, за которые высказывались горняки во время забастовки, касались именно хозяйственной самостоятельности. В данном случае сказывался результат дискредитации самого понятия "хозрасчет". Ведь в недалеком прошлом повальное увлечение хозрасчетом ничего не меняло. Горняки просто перестали связывать с хозрасчетом свои надежды на получение прав реальных хозяев производства. Зато завоевала сторонников аренда, за которую высказывалась треть бастовавших. Но аренда внедрялась с оглядкой на план (госзаказ). Коллективам сдавались, как правило, убыточные предприятия. Выступая в защиту руководителей объединений, объективно рисковавших с арендой, ученые из Кузбасса профессора Ю. Чунъков и Ю. Фридман доказали возможности гибких взаимоотношений между арендаторами, местными Советами и министерствами2. Но практических выводов из их рекомендаций не последовало. Они лишь кулуарно обсуждались общественностью. Кемеровский обком КПСС, занятый в это время политической ситуацией в Кузбассе, не отреагировал на выступление ученых, хотя во всех партийных документах слова "аренда" и "подряд", как наиболее модные, употреблялись к месту и не к месту. 1 И звестия. 1989. 12 авг. 2 П одробно об том см .: Чунысов Ю ., Ф ридман Ю . Выбор. Н а пути к третьей м одели хозрасчета // К узбасс 1989. б я н в . |