|
116 интеграции и бикультурализму. В полиэтническом обществе наиболее благоприятна для человека биэтническая идентичность, т.к. она позволяет органично сочетать разные ракурсы восприятия мира, овладевать богатствами еще одной культуры без ущерба для ценностей собственной. Идентичность проявляется на двух уровнях: экзистенциальном и социальном. Наше внутреннее переживание своей причастности к некоему социальному целому отражает внутри психологический субъективный аспект идентичности, которая требует подтверждений в форме адекватных культурных репрезентаций. На их основании сообщество, с которым мы себя идентифицируем, должно узнать и принять нас как «своих». От этого зависит, будет ли «легитимна» избранная нами идентичность с точки зрения собственного этнокультурного целого («мы группы»), а значит неконфликтна с точки зрения социальной адаптации. Однако и это условие является «необходимым, но недостаточным», поскольку даже при условии подобной легитимности в глазах «мы группы» субъективная индивидуальная идентичность может быть оспорена с позиций иной этнокультурной группы, если она противоречит сложившемуся у нее коллективному образу группы, к которой принадлежит индивид. С третьей стороны, если идентичность «предписывается» индивиду извне, но при этом не совпадает с его собственным самовосприятием, это неизбежно будет не только провоцировать конфликт с социальной средой, но и препятствовать психологической целостности личности. В монокультурной среде этническая идентичность представляет собой номинальную или категориальную объекта сравнения и идентичность вследствие по ряду отсутствия признаков, противопоставления рассматриваемых в качестве этнических маркеров. Этнокультурная качестве идентичность в связи с этим рассматривается в антропологической данности, исконной объективной (примордиальной) характеристики человечества: «До того как индивид становится членом общества или нации, он или она уже обладают чувством |
107 ски сомнительными, так и практически трудно прогнозируемыми в силу ряда причин. Как мы могли видеть, одна из центральных идей конструктивистского понимания этничности связана с «приписыванием себе и другим членства в группе». Тем не менее, именно это положение оказывается чрезвычайно уязвимым. На материалах предыдущей главы нашего исследования мы убедились, что идентичность проявляется на двух уровнях: экзистенциальном и социальном. Наше внутреннее переживание своей причастности к некоему социальному целому отражает внутрипсихологический субъективный аспект идентичности, которая требует подтверждений в форме адекватных культурных репрезентаций. На их основании сообщество, с которым мы себя идентифицируем, должно узнать и принять нас как «своих». От этого зависит, будет ли «легитимна» избранная нами идентичность с точки зрения собственного этнокультурного целого («мы группы»), а значит неконфликтна с точки зрения социальной адаптации. Однако и это условие является «необходимым, но недостаточным», поскольку даже при условии подобной легитимности в глазах «мы группы» субъективная индивидуальная идентичность может быть оспорена с позиций иной этнокультурной группы, если она противоречит сложившемуся у нее коллективному образу группы, к которой принадлежит индивид. Ну а с третьей стороны, если идентичность «предписывается» индивиду извне, но при этом не совпадает с его собственным самовосприятием, это неизбежно будет не только провоцировать конфликт с социальной средой, но и препятствовать психологической целостности личности. Не будучи абсолютно уверенными в научной корректности примера, напомним вымышленную, но весьма показательную с этой точки зрения историю Маугли, субъективная идентичность которого («мы с тобой одной крови...») в значительной мере «легитимировалась» волчьей стаей на основе разделяемого образа жизни и т.д., но категорически не принималась всеми Ill добна греху: сколько бы мы ей ни противились, избежать ее мы не в силах*. Немецкий философ и социолог Курт Хюбнер последовательно и аргументировано проводит мысль о том, что «идентификация с некоторой нацией не является актом воли или свободного решения. Это судьба.. .»^. Этнокультурная идентичность в связи с этим рассматривается в качестве объективной антропологической данности, исконной (примордиальной) характеристики человечества: «До того как индивид становится членом общества или нации, он или она уже обладают чувством общего происхождения, культурной или физической схожести, или просто близости к своим.}?. Таким образом, этнокультурной идентичности придается статус наиболее органичной формы существования человека, которая раскрывается посредством обязательных для этноса признаков. Чаще всего этнокультурная принадлежность осознается и переживается индивидом как данность и проявляется посредством общих для этнической группы языка и культуры (в самом широком ее понимании), отличных от языка и культуры других народов. Антитеза «мы» «они», свойственная идентичности в целом, в случае с этнокультурной идентичностью манифестируется через набор внешних маркирующих черт и характеристик, наглядно атрибутирующих данную культуру и уровень ее самобытности. «Хорощо это или плохо, заметил С.А.Арутюнов, но внеэтнического языка, внеэтнических форм поведения... человечество пока не выработало»'*. Сторонники онтологического подхода подчеркивают в идентичности глубокую аффективную привязанность людей к своей этнокультурной общности. Объяснение этому явлению наука пытается дать лищь в последнее время, когда социальные психологи стали разрабатывать теорию аффилиации (потребности в принадлежности к группе). Чувство групповой принад ' Цит. по: Хантингтон С. Указ. соч. С.49. ^ Хюбнер К. Нация: от забвения к возрождению. М., 2001. С.345, ^ Greenberg S.Race and State in Capitalist Development: Comparative Perspectives. New Haven, 1980. P.14. * Арутюнов C.A. Этничность объективная реальность // Этнографическое обозрение 1995. № 5. С.8. |