|
48 Как следствие, складывающийся при рассматриваемых условиях рыночный обменный курс национальной валюты, соответствующий на практике состоянию равновесия платежного баланса, отражает деформации структуры экспорта и импорта. Процесс воспроизводства структурных деформаций, в конечном счете, приводит к избыточному росту цен на неконкурентные товары в сравнении с динамикой цен на конкурентные товары в целом в рамках внутреннего рынка. Это реально проявляется в долговременном падении обменного курса рубля и серьезной относительной инфляции доллара. В любом случае, рыночный плавающий обменный курс не «расчищает» цены на рынках конкурентных товаров и неконкурентных товаров относительно друг друга, что считается оптимальным для развивающейся экономики.4 Таким образом, исходя из сказанного, правомерно сделать вывод о воспроизводстве на макроуровне структурных изъянов структурных ограничений поступательного развития национальной экономики, когда прежние внерыночные институциональные ограничения структурных преобразований, проявлявшие себя в рамках производственных отраслей, трансформируются в ограничения, обусловленные уже функционированием современных рыночных институтов в рамках соответствующих отраслевых рынков. Общеизвестно, что запуск на полную мощность саморегулирующегося рыночного механизма в отраслях, находящихся в депрессивном состоянии, неприемлем. Он приводит к преодолению соответствующих «внешних» ограничений очень высокой ценой, выражающейся в потере производственно-квалификационного потенциала и социальной нестабильности. Как однозначно свидетельствует международный опыт, наименее затратный путь преодоления ограничений структурных сдвигов, обусловленных наличием кризисных отраслей, состоит в постепенном сокращении 4 Сегодняшняя ситуация с курсом доллара наглядно демонстрирует этот процесс. |
70 Вполне закономерно, что в течение длительного периода в ходе российской рыночной реформы (в 1995-1997 гг.) реальная ставка процента по долгосрочным ссудам оставалась запредельной, несмотря на высокую норму личных сбережений (превышавшей 20%) и высокую норму капитализации прибыли. Впрочем, данный парадокс объясняется и действием общих дестабилизационных факторов, приводящих к долларизации личных сбережений и их массовому вывозу за рубеж. Наряду со сказанным, макроэкономические последствия структурных деформаций также зримо отражаются через состояние платежного баланса и в целом внешнеэкономического оборота. Бегство капитала и недостаток инвестиций для необходимого самофинансирования реальных секторов национальной экономики однозначно способствуют дефициту платежного баланса. Не менее важно и то, что неконкурентоспособность на уровне отдельных секторов, вызванная структурными деформациями, негативно сказывается на размерах экспорта и, соответственно, экспортно-импортном соотношении на макро уровне. Как следствие, складывающийся при рассматриваемых условиях рыночный обменный курс национальной валюты, соответствующий на практике состоянию равновесия платежного баланса, отражает деформации структуры экспорта и импорта. Процесс воспроизводства структурных деформаций в конечном счете приводит к избыточному росту цен на неконкурентные товары в сравнении с динамикой цен на конкурентные товары в целом в рамках внутреннего рынка. Это реально проявляется в долговременном западении обменного курса рубля и серьезной относительной инфляции доллара. В любом случае рыночный плавающий обменный курс не «расчищает» цены на рынках конкурентных на мировом рынке товаров и неконкурентных товаров относительно друг друга, что считается оптимальным для развивающейся экономики. Нельзя обойти вниманием и значимое макроэкономическое влияние структурных деформаций и на состояние государственных финансов. Уменьшению размеров фискальных доходов очевидно способствуют неполное использование производственного и инвестиционного потенциала и «бегство» национального капитала. В то же время с увеличением государственных расходов объективно сопряжены решения по смягчению экономических и социальных последствий структур 74 гаемых ими невоспроизводимых ресурсов, доставшихся им за бесценок в результате приватизации. Как известно, за достаточно длительный постприватизиционный период существенного притока производственного (не финансового) капитала в первичные отрасли так и не произошло.. Так называемый феномен инсайдерского контроля'1, когда первоначальные владельцы удерживают под своим контролем почти весь акционерный капитал, очень зримо проявился именно в первичных отраслях. Фактически собственностью, как и в начале приватизационного процесса, распоряжаются представители влиятельной ведомственной бюрократии вкупе с узким слоем их финансовых и других партнеров и региональные администрации (значимое участие в акционерном капитале предприятий рассматриваемых отраслей региональных органов власти наблюдается повсеместно). В связи с этим вполне объяснимой представляется полная неудача проведения открытых инвестиционных конкурсов, в том числе с привлечение иностранных участников, именно в рассматриваемых отраслях. . Таким образом, прежние внерыночные институциональные ограничения структурных преобразований, проявлявшие себя в рамках производственных отраслей, трансформируются в ограничения, обусловленные уже функционированием рыночных институтов в рамках соответствующих отраслевых рынков. Впрочем, рассматривая последствия либерализации товарных цен, нельзя игнорировать возможность ее позитивного влияния на структурные изменения в реальной сфере, выражающиеся в «отсекании» неэффективных способов производства, прежде всего технологически устаревших. Однако, как однозначно позволяет судить российский опыт, мгновенная, «шоковая» либерализация приводит не только к падению спроса на ранее навязываемые потребителям товары и услуги, но и к обвальному вымыванию соответствующих товарных рынков и их полному замещению импортными товарами. Сказанное, прежде всего относится к основной части отечественного сельского хозяйства, ряду подотраслей легкой промышленности, угольной промышленности, судостроительной и др. 31 31 Этот вопрос специально рассмотрен в работе: В.А. Крюков. Институциональная структура нефтегазового сектора, проблемы и направления трансформации. Новосибирск.1998. Общеизвестно, что запуск на полную мощность саморегулирующегося рыночного механизма в отраслях, находящихся в депрессивном состоянии, неприемлем. Он приводит к преодолению соответствующих «внешних» ограничений очень высокой ценой, выражающейся в потере производственно-квалификационного потенциала и социальной нестабильности. Как однозначно свидетельствует международный опыт, наименее затратный путь преодоления ограничений структурных сдвигов, обусловленных наличием кризисных отраслей, состоит в постепенном сокращении производственных мощностей и рабочих мест при параллельном формировании конкурентной среды, по крайней мере, относительно других отраслей национальной экономики, и осуществлению социальной поддержки высвобождаемых работников. К сожалению, в первоначальный период радикальной рыночной реформы ценовая либерализация была проведена без учета кризисной ситуации в указанных производственных отраслях. Как следствие, резко усилившаяся социальная напряженность, особенно в отдельных регионах (в частности в угледобывающих), вынудило государство пойти на искусственную поддержку фактически избыточных рабочих мест путем сокращения рабочего дня и проведение других экономически неэффективных мер. Вторым важнейшим направлением радикальной рыночной реформы явилась либерализация отношений в кредитно-денежной сфере, прежде всего в банковском секторе. Ей, как известно, отводилась особая роль в реформировании российской экономики. Предполагалось, что именно новые финансовые институты в лице коммерческих банков станут локомотивами рыночного развития, притом по наиболее приоритетным отраслям промышленности и нематериального производства. Однако в действительности до самого последнего времени, пока не были приняты решения по реструктуризации банковского сектора, развитие последнего не оказывало ощутимого позитивного влияния на состояние реальной сферы. Вместо этого неограниченная либерализация в кредитно-денежной сфере, ранее бывшей объектом полной государственной монополии, однозначно способствовала длительной финансовой дестабилизации. Наряду с известными макроэкономическими и структурными факторами сам по себе такой институциональный фактор, как слабо контролируемый банков |