|
многие физические процессы носят глобальный характер. Поэтому для их объяснения надо исходить из каких-то общих единых принципов. Стремление к единству объяснения, по существу, было характерно для физики на протяжении всей ее истории. Как отмечает В. С. Швырев, на эмпирической стадии науки тоже имеют место объяснения, которые он называет первичными концептуальными объяснениями, т.е. объяснение группы эмпирических фактов путем введения некоторого объясняющего фактора [353, с. 134]. Они превосходят эмпирические генерализации, поскольку содержат объяснительный фактор, который выходит за пределы эмпирического данного, но в то же время этот фактор еще не развернут в теорию. Тем не менее, эмпирический уровень познания, как уровень описательный, отличается от теоретического характером вопросов, которые познающий субъект задает самому себе. Описание отвечает на вопросы «какой?» и «как?», а объяснение должно дать ответы на другие познавательные вопросы: «почему?», «какова причина?», «в чем смысл?» объясняемого явления. При научном объяснении дело не в том, чтобы неясное сделать ясным (ясность должна быть и в описании), а в раскрытии внутренней природы, причины, сущности, закономерности события. Такое причинное (каузальное) объяснение является одним из основных видов объяснения. Сущность этого вида объяснения заключается в том, что объясняемый факт подводят под какие-либо общие законы, положения, понятия, теорию, из которых дедуктивным путем выводят новое знание о конкретном явлении (факте). Эта идея («тезис о законе») была четко сформулирована еще О.Контом: «Объяснение явлений ... есть... установление связей между различными отдельными явлениями и несколькими общими фактами». Термин «общий факт» О. Конт здесь употребляет как тождественный термину «научный закон». Выше речь шла об объяснении единичного события, единичного фактуального положения. Но наука занимается объяснением не только единичных событий. Наука, используя свои законы для объяснения единичных объектов, идет дальше и объясняет сами эти законы. Как же выглядит 119 |
128 и умножением единообразных частей и элементов. Бэкон называл это суммативным законом природы (1978. С.249). Современное естествознание подтверждает, что природа “способна”, используя лишь ограниченный набор элементов, создавать все многообразие материального мира. При построении материальных систем имеет место своеобразная “стандартизация деталей” и средств. Во всем этом находит свое последнее основание сама возможность существования законов науки вообще и законов сохранения в частности. Поиски этих ритмов и инвариантность составляют саму сущность науки, и именно в этом смысле можно истолковать слова Ж.Перрена о том, что наука за видимой сложностью ищет невидимую простоту. В геологии идею простоты в природе выражает принцип униформизма, который необоснованно критиковался в течение долгого времени, ибо ясно, что если бы не было единообразия, то установление каких-либо законов было бы вообще невозможно. Итак, наличие инвариантности, повторения, симметрии является проявлением единства мира и признание этого играет весьма важную роль в объяснении природных явлений. Отсюда единство геологического знания и возможность единства объяснения. Последнее вытекает в частности из того, что многие геологические процессы носят глобальный характер. Поэтому для их объяснения надо исходить из каких-то общих единых принципов. Стремление к единству объяснения, по-существу, было характерно для геологии на протяжении всей ее истории. Вспомним объяснения Вернера и Геттона. Но на современном этапе без такого объяснения невозможно говорить об общегеологической теории. Как отмечает В.С.Швырев, на эмпирической стадии науки тоже имеют место объяснения, которые он называет первичными концептуальными объяснениями, т.е. объяснение группы эмпирических фактов путем 129 введения некоторого объясняющего фактора (См.: Природа научного познания. 1979. С.134). Они превосходят эмпирические генерализации, поскольку содержат объяснительный фактор, который выходит за пределы эмпирического данного, но в то же время этот фактор еще не развернут в теорию. Тем не менее, эмпирический уровень познания, как уровень описательный, отличается от теоретического характером вопросов, которые познающий субъект задает самому себе. Описание отвечает на вопросы: “какой?” и “как?”, а объяснение должно дать ответы на другие познавательные вопросы: “почему?”, “какова причина?”, “в чем смысл?” объясняемого явления. При научном объяснении дело не в том, чтобы неясное сделать ясным (ясность должна быть и в описании), а в раскрытии внутренней природы, причины, сущности, закономерности события. Такое причинное (каузальное) объяснение является одним из основных видов объяснения. Сущность этого вида объяснения заключается в том, что объясняемый факт подводят под какие-либо общие законы, положения, понятия, теорию, из которых дедуктивным путем выводят новое знание о конкретном явлении (факте). Эта идея (“тезис о законе”) была четко сформулирована еще О.Контом: “Объяснение явлений ... есть... установление связей между различными отдельными явлениями и несколькими общими фактами”. Термин “общий факт” О.Конт здесь употребляет как тождественный термину “научный закон”. Выше речь шла об объяснении единичного события, единичного фактуального положения. Но наука занимается объяснением не только единичных событий. Наука, используя свои законы для объяснения единичных объектов, идет дальше и объясняет сами эти законы. Как же выглядит объяснение закона? Надо указать другой закон, по отношению к которому объясняемый закон был бы частным случаем. Основную объяснительную нагрузку несут законы, принадлежащие к более высокому уровню. Как |