|
ЗАКЛЮЧЕНИЕ Проведенное исследование показало, что проблема политической преступности является достаточно актуальной в настоящее время, когда данное преступное поведение используется для получения, сохранения, распределения или утраты власти посредством демократических институтов. До настоящего момента, проблема политической преступности рассматривалась исключительно в рамках криминологии. Однако, политическая преступность это не только криминологическая, но еще и политическая категория, объясняющая причины использования противоправных (уголовно наказуемых) средств достижения политических целей или их применения в политической сфере жизни общества. Политическая сущность данного явления выражается в его непосредственной связи с государством, а также, вопросе завоевания, осуществления и распределения политической власти. Неоправданная «деполитизация» термина «политическая преступность», определяется стремлением носителей данного девиантного поведения существенным образом занизить «социальный ранг» последнего, произвольно перевести реально нарушенный политический интерес в нечто, нс имеющее существенного значения для государства. Исходя из вышесказанного, разработка методологических подходов к изучению такого феномена как политическая преступность имеет достаточно большое значение для современной политической науки при учете следующих важных положений: 1. Исследуемая разновидность преступности неразрывно связана с характером, состоянием и динамикой индивидуального и общественного политического сознания. В результате существенных политических преобразований на протяжении прошлого столетия, явно прослеживается реконструкция политического языка в отношении политической преступности в зависимости от существующего политического режима. Интерес, вызванный у отечественных специалистов к данной проблеме, позволил сформировать ряд теоретико-методологических подходов к научному изучению данного явления. В качестве таковых можно выделить: уголовно-правовой, мотивационный и оценочный подходы. Кроме того, удалось выделить некоторые критерии отнесения преступлений к группам деяний, связанных с понятиями «политика» и «политические», это такие критерии как: а) свойства субъектов деяний, которые могут быть определены как носители политической власти и, отграничены от должностных лиц, хотя бы и занимающих государственные должности; б) связь деяния с осуществлением политической власти; в) направленность посягательства на правовые блага, лежащие в сфере политики. Также проведено разграничение политических преступлений по субъекту и объекту их совершения на: а) преступления, совершаемые по политическим мотивам 131 |
док, а также на главу государства и политические права граждан1. На рубеже XIX—XX вв. делались попытки выделить новые свойства, которые характеризуют политическую преступность: а) наличие посягательства на права государства и его внутреннюю и внешнюю безопасность; б) деяния, направленные против государственного устройства и против суверенной власти; в) посягательства, нарушающие порядок, установленный основными государственными органами, компетенцию властей, пределы власти каждого гражданина, права и обязанности, отсюда вытекающие2. Исследуемая разновидность преступности неразрывно связана с характером, состоянием и динамикой индивидуального и общественного политического сознания. Немаловажной особенностью политического сознания выступает его значительная чувствительность к социальным изменениям, быстрая изменчивость, что вызывается спецификой политического бытия. В отличие от экономических социальных систем, для изменения которых нужны десятилетия, политические структуры, их отражения в сознании людей могут быть существенно обновлены в течение непродолжительного времени. Такой процесс рельефно проявляется в период революционных потрясений и реформаторских преобразований, поскольку наблюдается кардинальная реконструкция политического языка. Достаточно сказать, что Октябрьская революция в России развертывалась под знаменем марксистского учения, где давалось новое содержание многим политическим понятиям: «пролетариат», «буржуазия», «революция», «контрреволюция», «демократия», «социализм», «коммунизм» И Т.Д., и т.п. Отмеченная реконструкция политического языка не могла нс захватить содержание понятия «политическая преступность». Данная категория стала упоминаться уже в первых международных договорах социалистической 1 См.: Никольский Д.Г1. Указ. соч. С. 35; Лист Ф. Международное право в схематическом изложении. Юрьев, 1909. С. 319. 2 См.: Люблинский П.И. Международные съезды по вопросам уголовного права за десять лет (1905 — 1915). Пг., 1915. С. 104—105; Штиглиц А. Указ. Соч. С. 78; Никольский Д. Указ. соч. С. 161. 16 термина «антигосударственная преступность» состоит в том, что он оптимально снимает рассмотренные теоретические трудности и придает максимально адекватный смысл соответствующему явлению общественной жизни. При этом восстанавливается категориальное значение понятия «преступления против государственной власти» на новой теоретической основе. Антигосударственная преступность наиболее рельефно подчеркивает ее противоположность главному политическому учреждению общества, борьба между которыми займет довольно длительный исторический период. Она не представляет собой определенный набор отдельных асоциальных деяний, а являет нечто организованное целое, преодоление которого требует соединенных совместных усилий со стороны системы государственных и негосударственных организаций. Поскольку ранее уголовно-правовая и криминологическая наука оперировала понятием «государственная преступность», то оно нередко отождествлялось с категорией «политическая преступность». Что касается последнего времени, то наметилось усиление теоретической позиции, разделяющей обозначенные термины. Правда, в данной проблеме по-прежнему существуют своеобразные «белые пятна», невыясненные положения, для решения которых требуется дополнительные творческие усилия. Спорным и дискуссионным остается вопрос о критериях разделения государственной преступности и политической преступности. Утверждается, в частности, что «отличие рассматриваемых нами двух видов преступности (государственной и политической, — А.К.) заключается еще и в том, что государственная преступность — это только криминологическая категория, тогда как политическая преступность — это не только криминологическая, но еще и политическая категория, объясняющая причины использования противоправных (уголовно наказуемых) средств достижения политических целей или их применения в политической сфере жизни общества»1. 1 Кабанов П.А. О соотношении понятий государственная и политическая преступность. // Следователь. 1999. № 9. С. 14. 29 ный интерес потерял всякое значение для социума и «растворился» в частном и личном. С другой, вес общественные деяния (как положительные, так и отрицательные) перестали затрагивать политическую сферу жизнедеятельности человека и в своем возникновении, развитии и функционировании полностью перешли в область личных и частных интересов. Естественно, указанных состояний в современном обществе нет и навряд ли они могут быть в принципе, хотя тенденции к этому наблюдаются. «Приватизация» государственной власти находит свое специфическое проявление в действиях частных социальных групп давления, которые, используя теневую (неформальную) экономику, прибегая к взяткам и прямому подкупу, стремятся «приручить» структурные элементы государственного аппарата и подчинить его узкокорыстным интересам. Неоправданная «деполитизация» противозаконных деяний находит свое выражение в стремлении носителей девиантного поведения существенным образом занизить «социальный ранг» последнего, произвольно перевести реально нарушенный политический интерес в нечто такое, что не имеет существенного значения для государства1. Названной тенденции по-прежнему противостоит интерес публичный, политический, который охраняется и поддерживается государством. А раз так, то государственная преступность нс может быть свободна от политических свойств. Поэтому в данном аспекте нет различий между государственной и политической преступностью, ибо и та, и другая разновидность противозаконных деяний затрагивают политическую сферу общественной жизни. Различия, видимо, нужно искать в объеме политических отношений, которые выступают в качестве объекта государственной и политической преступности. Затрагивая обозначенную тему, П.А. Кабанов заявляет; — что термин «политическая преступность» более универсален и менее подвержен сиюми1 См.: Шабалин В.А. Политика и преступность // Государство и право. 1994. № 4. С.50 и другие. 31 |