|
называют взяточничеством. Отождествление данных различных антиобщественных деяний можно найти и в уголовном законодательстве западных стран.1 Известная близость названных общественных явлений не дает основания для их полного отождествления. Коррупция может быть средством обеспечения не только корыстного, но политического интереса. У них нередко отмечается двойная мотивация, обеспечивающая сверхдоходы и власть ради их сохранения и приумножения. В случае коррумпированности государственных служащих, а тем более в масштабной форме, граждане фактически утрачивают государственный аппарат, который должен служить им верой и правдой, ибо он превращается в нечто другое, противоположное по своему назначению, поскольку налогоплательщик (народ) потерял над ним контроль. Таким образом, официальные государственные структуры перестают выполнять свои политический функции и утрачивают легитимность. Проведенные политологические исследования подтверждают тенденцию к коррумпированности власти в современной России. Так 87% опрошенных высказали мнение, что люди, вошедшие во власть, решают личные проблемы либо проблемы тех людей, которые привели их к власти или платят им.1 2 Немало отечественных и зарубежных ученых вполне определенно подчеркивают, что коррупция в ряде случаев носит политический оттенок. Вместе с тем, политическую коррупцию как самостоятельный подвид рассматривают довольно редко. Свидетельством этому может служить тот факт, что до недавнего времени в изданной в России справочной литературе понятие «политическая коррупция» либо отсутствует, либо упоминается в общем плане как одно из проявлений политической преступности. По нашему мнению, политическая коррупция реально существует, и се относительная самостоятельность как особого вида политической преступности характеризуется рядом признаков, основными из которых являются следующие. Во-первых, в основе политической коррупции лежит неофициальный обмен ресурсами между властными элитами и другими структурами общества. В распоряжении правящей элиты находятся основные виды государственных ресурсов: символические (государственный гимн, флаг, герб и другие знаки государственной символики) и административные (контроль за государственной экономикой и непосредственное распоряжение материальными ресурсами). 1 См.: Уголовный кодекс Испании / Под рсд. Н.Ф. Кузнецовой и Ф.М. Решетникова. М., 1998. Ст. 419 — 427. 2 Кулаков А.Ф. Политическая преступность: криминологический и правовой аспекты: Дисс. на соиск. уч. ст. канд. юрид. наук. Рязань, 2002. 52 |
достаточно обоснованного юридического определения политической коррупции как специфического проявления властно-антинародной преступности. Анализ Уголовного кодекса Испании, нового Уголовного кодекса Франции и некоторых других законодательных источников показал, что термин «коррупция» еще не занял своего должного места в их понятийно-категориальном аппарате. Слово «коррупция» до сравнительно недавнего времени употреблялось, когда речь шла о продажности должностных лиц и политических деятелей в буржуазных странах, что не считалось характерным для социалистических государств. Такой смысл рассматриваемого термина вошел и в словари иностранных слов, а также в некоторые учебники и учебные пособия по криминологии1. Существует мнение, что «коррупция» — это то, что давно называют взяточничеством. Отождествление данных различных антиобщественных деяний можно найти и в уголовном законодательстве западных стран2. Известная близость названных общественных явлений не дает основания для их полного отождествления. Коррупция может быть средством обеспечения не только корыстного, но политического интереса. У них нередко отмечается двойная мотивация, обеспечивающая сверхдоходы и власть ради их сохранения и приумножения. В случае коррумпированности государственных служащих, а тем более в масштабной форме, граждане фактически утрачивают государственный аппарат, который должен служить им верой и правдой, ибо он превращается в нечто другое, противоположное по своему назначению, поскольку налогоплательщик (народ) потерял над ним контроль. Проведенные нами исследования подтверждают тенденцию к коррумпированности власти в современной России. Так 87% опрошенных высказали 1 См.: Криминология: Учеб. / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.Е. Эминова. М., 1995. С. 438 —468; Современный словарь иностранных слов. С. 313. 2 См.: Уголовный кодекс Испании / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и Ф.М. Решетникова. М., 1998. Ст. 419 — 427. мнение, что люди, вошедшие во власть, решают личные проблемы либо проблемы тех людей, которые привели их к власти или платят им. Немало отечественных и зарубежных ученых вполне определенно подчеркивают, что коррупция в ряде случаев носит политический оттенок. Вместе с тем, политическую коррупцию как самостоятельный подвид властноантинародной преступности рассматривают довольно редко. Свидетельством этому может служить тот факт, что до момента проведения нашего исследования в изданных в России криминологических словарях понятие «политическая коррупция» либо отсутствует, либо упоминается в общем плане как одно из проявлений политической преступности вне специального анализа ее специфики и социально-криминологических особенностей. По нашему мнению, политическая коррупция реально существует, и се относительная самостоятельность как особого подвида властно-антинародной преступности характеризуется рядом признаков, основными из которых являются следующие. Во-первых, в основе политической коррупции лежит неофициальный обмен ресурсами между властными элитами и другими структурами общества. В распоряжении правящей элиты находятся основные виды государственных ресурсов: символические (государственный гимн, флаг, герб и другие знаки государственной символики); властно-распорядительные полномочия (контроль за государственной экономикой); непосредственное распоряжение материальными ресурсами. Во-вторых, признаком политической коррупции выступает взятка как разовый акт (ЬпЬегу) или подкуп (покупка) политика на длительный срок (&пнк1). Нередко политическая коррупция сопровождается лоббированием при принятии нормативно-правовых актов в интересах заинтересованной властвующей элиты, бюрократическом «рэкете», выраженном в вымогательстве материальных средств у коммерческих структур для их «переброски» в иные предпринимательские организации, политические партии, общественные |