|
102 Во-первых, уголовное дело было возбуждено без надлежащей подготовки в рамках оперативно-разыскной работы. По сути, не было сведений о схеме преступных связей, в том числе с работниками Генеральной прокуратуры. Нужны фонограммы переговоров, видеозаписи и фотоснимки встреч соучастников коррупционной схемы. Во-вторых, в начальный период уголовного преследования не были изготовлены копии документов-доказательств, не были сделаны копии (если они были) аудио-, видеозаписи опросов (допросов), копии фонограмм телефонных переговоров. В-третьих, возможно, что нужно было начинать уголовное преследование с выявления взяточничества и коррупции на таможне и в прокуратуре. Впрочем, судить затруднительно об ошибках, которые, скорее всего, были фатальными: слишком велика была степень развитости преступной деятельности, а отсюда велика сила противодействия. Так или иначе, величина латентных преступлений, например, в сфере экономики, кроме всего прочего, означает не что иное, как усиление противодействия расследованию, с одной стороны, а с другой существенное увеличение процессуально-тактического риска при использования ТКС в доказывании. За многими незарегистрированными и зарегистрированными, но нераскрытыми преступлениями в сфере экономики может стоять инсценировка и фальсификация, маскировка, уничтожение и утаивание доказательственной информации суть проявление защитной функции механизма преступной деятельности. Эга функция в латентных преступлениях настолько развита, что уровень риска для использования ТКС в доказывании является неприменимо высоким. В целом, как нам представляется, на допроцессуальном этапе уголовного преследования больше вопросов, чем ответов. Скажем, не совсем понятна роль и полномочия следователя в правоотношениях с органом дознания при проверочных действиях. Правомочен ли следователь в этот допроцессуальный период делать официальные запросы, получать объяснения? Каким образом должен поступать следователь, если очевидцы не являются давать объяснения? Какими средствами обладает следователь в целях про |
23 млн. долларов, «чеченский след», возможное отмывание «грязных» денег, и уголовное дело против сотрудников таможни, которые эти преступления выявили1. Можно ли было за счет тактики уголовного преследования «выиграть» это дело? Во-первых, уголовное дело было возбуждено без надлежащей подготовки в рамках оперативно-разыскной работы. По сути, не было сведений о схеме преступных связей, в том числе с работниками Генеральной прокуратуры. Во-вторых, в начальный период уголовного преследования не были изготовлены копии документов-доказательств. В-третьих, возможно, что нужно было начинать уголовное преследование с выявления взяточничества и коррупции на таможне и в прокуратуре. Впрочем, судить затруднительно об ошибках, которые, скорее всего, были фатальными: слишком велика была степень развитости преступной деятельности, а отсюда велика сила противодействия. Так или иначе, величина латентных преступлений, например, в сфере экономики, кроме всего прочего, означает не что иное, как усиление противодействия расследованию, с одной стороны, а с другой существенное увеличение процессуально-тактического риска при уголовном преследовании. За многими незарегистрированными и зарегистрированными, но нераскрытыми преступлениями в сфере экономики может стоять инсценировка и фальсификация, маскировка, уничтожение и утаивание доказательственной информации суть проявление защитной функции механизма преступной деятельности. Эта функция в латентных преступлениях настолько развита, что уровень риска для их выявления и уголовного преследования является неприменимо высоким. 1 1 По нашим данным, в настоящее время материалами уголовного дела 88013 етапи заниматься правоохранительные органы США, Германии и Италии, а также Европейское бюро по борьбе с мошенничеством (ОЛАФ). Что совсем неудивительно: в рамках антитеррористической деятельности борьба с «отмыванием» преступных денег усиливается во всем мире. Мы убеждены, что основное финансирование боевых действий в Чечне идёт не за счёт иностранных спецслужб, а благодаря противоправным действиям на территории России. 97 Кстати говоря, известно, что на Западе ОРМ проводятся по поручению прокурора или следственного судьи и «в установленной форме добытая и зафиксированная информация признается и широко используется в качестве доказательств». Разработан проект дополнения действующего УПК Латвии новой главой «Следственные действия, осуществляемые в особом порядке», состоящей из 22 статей. Но всего предусмотрено 9 следственных действий Итак, 9 следственных действий, которые осуществляются в особом порядке: 1) контроль всех видов средств связи; 2) аудио контроль места или лица; 3) видео контроль места; 4) наблюдение и слежка за лицом; 5) наблюдение предмета или места; 6) особый следственный эксперимент; 7) особое получение образцов; 8) контроль за преступной деятельностью1. В целом, как нам представляется, на допроцессуальном этапе уголовного преследования больше вопросов, чем ответов. Скажем, не совсем понятна роль и полномочия следователя в правоотношениях с органом дознания при проверочных действиях. Правомочен ли следователь в этот допроцессуальный период делать официальные запросы, получать объяснения? Каким образом должен поступать следователь, если очевидцы не являются давать объяснения? Какими средствами обладает следователь в целях проверки достоверности результатов ОРД? Является ли следователь до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела должностным лицом? В порядке выводных суждений можно сформулировать: 1. Поскольку нет единства понимания доказательств и доказывания до возбуждения уголовного дела, то такого единства не наблюдается и в понимании начала уголовного преследования. 2. Расследование, раскрытие и доказывание это «технологические 1 1 Каеалиарис А.К. Об одном аспекте интеграции криминалистической и оперативно-розыскной деятельности // Роль и значение деятельности Р.С. Белкина в становлении современной криминалистики. Материалы Международной научной конференции (к 80лстию со дня рождения Р.С. Белкина). М.: Акад. МВД РФ, 2002. С. 67-69. В соответствии со ст. 124 УПК Латвии, например, срок производства дознания не ограничен, он может быть определен лишь рамками срока избранной меры пресечения. |