|
условия вхождения в сферы культурных архетипов и исторических нарративов, что, с одной стороны, противоречит теоретическим установкам постмодернизма, но, с другой стороны, отвечает общим процессам движения современной культуры. Постмодернизм как разрушает метанарративы, так и создает новые и использует культурные мифологемы. Не вызывает сомнения близость постмодернизма к «философии жизни» (Бергсон, Ницше, Ортега-и-Гассет). Так, Ж. Делез анализировал философию Ф. Ницше с точки зрения постмодернистских принципов и отмечал близость ницшеанского «вселенского» плюрализма философским идеям конца XX в. Ницше искренне желал «придать безответственности ее позитивный смысл», безответственность, по словам Делеза, «благороднейшая и прекраснейшая тайна Ницше». Безответственность и аморализм, даже некоторый интеллектуальный цинизм, становятся основой переоценки традиционных ценностей и выработки нового взгляда на реальность «подтягивание к реальности» [63, с.71]. Одной из своих главных задач теоретики постмодернизма считают преодоление традиционного европоцентризма, ставшего аксиомой традиционной европейской науки. Тем самым, в постмодернизме осуществляется поиск иных культурных традиций, исходящих из принципа дополнительности культур, развивающихся по собственным региональным линиям. Особенно это касается влияния на европейскую культуру XX в. классических традиций Востока, обогащение и изменение традиционной европоцентристской ментальности. В культурном интерсознании происходит расширение «видения и кругозора» благодаря включению иных точек зрения. Для обозначения специфики постмодернизма Хренов формулирует новый признак мышления в культуре XX в., обозначаемый как «цикличность». «Под ним следует подразумевать особый принцип прочтения исторического процесса, антагонистический по отношению к просветительскому принципу прогресса... Согласно этому принципу, в своей истории каждая культура последовательно проходит несколько стадий. Включаясь в исторические 23 |
«перелистывание» культурного наследия, составление межкультурной мозаики, а также мифологизм русского символизма, характерный для творчества, например, А. Белого и В. Иванова, могут рассматриваться как прямые предшественники постмодернизма. ориентацию Активный данного интерес феномена к на мифологическому обнаруживает архаические формы мышления и творчества. Хренов отмечает присущее постмодернизму обращение к «архаике, мифу, то есть к тексту в его первоначальном значении», но также к постижению эпистемологических феноменов и различных постулирует господство М. над Фуко, типов в ментальности. В то же время, как культуре постмодернизма индивида в осуществляется «культурного многих сознанием что отдельного бессознательного», современных особенно проявляется творчестве художников, картины выполняющих мира и задачу её деконструкции к мозаичному мифа Барта, эпистемологической переплетению сведению различных смыслов и ценностей. по С помощью словам Р. постмодернистские творения осуществляют, «возможность трансисторического бытия». Приобщенность к мифу создает условия вхождения в сферы культурных архетипов и исторических нарративов, что, с одной стороны, противоречит теоретическим установкам постмодернизма, но, с другой стороны, отвечает движения современной культуры. Постмодернизм общим как процессам разрушает метанарративы, так и создает новые и использует культурные мифологемы. Не вызывает сомнения близость постмодернизма к «философии жизни» (Бергсон, Ницше, Ортега-и-Гассет). Так, Ж. Делез анализировал философию Ф.Ницше с точки зрения постмодернистских принципов и отмечал близость ницшеанского «вселенского» плюрализма философским идеям конца XX в. Ницше искренне желал «придать безответственности ее позитивный смысл», безответственность, по словам Делеза, «благороднейшая и прекраснейшая тайна Ницше». Безответственность и аморализм, даже некоторый интеллектуальный цинизм, становятся основой 77 переоценки традиционных ценностей и выработки нового взгляда на реальность «подтягивание к реальности» [45, с.71]. Одной из своих главных задач теоретики постмодернизма считают преодоление традиционной традиционного европейской европоцентризма., науки. Тем самым, ставшего в аксиомой постмодернизме осуществляется поиск иных культурных традиций, исходящих из принципа дополнительности культур, развивающихся по собственным региональным линиям. Особенно это касается влияния на европейскую культуру XX в. классических традиций Востока, обогащение и изменение традиционной европоцентристской ментальности. В культурном интерсознании происходит расширение «видения и кругозора» благодаря включению иных точек зрения. Для обозначения специфики постмодернизма Хренов новый признак мышления «Под ним в культуре XX в., формулирует как обозначаемый особый «цикличность». следует подразумевать принцип прочтения исторического процесса, антагонистический по отношению к просветительскому принципу прогресса... Согласно этому принципу, в культура последовательно проходит несколько своей истории каждая стадий. Включаясь в исторические процессы, каждая новая культура неизбежно вынуждена повторить логику развития уже приближающихся к финалу или уже угаснувших культур. Поэтому в развитии каждой культуры можно фиксировать повторяющиеся фазы» [183, с.57]. Принцип мозаичности и повторяемости культурного развития особенно свойственен XX в. П. Сорокин в связи с этим отмечал беспрецедентность современной культуры, называя её «интегральной». Накопленный «культурный материал» человечества как бы осваивается заново мыслителями XX в., формируя новые ассоциативные связи и оценки, возможно, для активизации последующего интенсивного развития. Исследователи философской ситуации второй половины XX в. справедливо отмечают «диалогичность». 78 как «ключевое понятие |