|
«означающего», а также исследования самого процесса «обозначения». В постмодернизме происходит отождествление человека с текстом, поскольку «в интеллектуальной атмосфере сгущается и кристаллизуется онтологизм языка и текста» [186, с. 77]. Один из видных представителей постмодернизма И. Хассан выделил характерные черты этого явления. Философ отметил терминологическую двусмысленность постмодернизма. По его словам, термин «содержит возражение против себя изнутри» [210,с. 119]. Являясь продуктом современной культуры, постмодернизм, как палимпсест, вбирает в себя многие черты предыдущих течений. Полустертые знаки и тексты прошлых культур проступают на прозрачной ткани современности, внося в нее коррективы. Постмодернизм соединяет диахронность и синхронность теоретической мысли. Являясь теоретическим оправданием второй половины XX в., постмодернизм «вызвал два божества, действующих в двух направлениях» аполлоновское видение, общее и абстрактное и дионисийское чувство, эстетическое в своей основе. «Присущая постмодернизму эстетизация бытия, считает философ, заставляет думать, не воплощает ли это течение исключительно художественную тенденцию видения мира» [210, с.121]. Современное искусство выступает наиболее точной его идентификацией. Анализируя свойственный постмодернизму «индетерминизм», Хассан отмечает, что отдельные стороны этого понятия можно вычленить из следующих слов: «открытость, ересь, плюрализм, эклектизм, случайный выбор, мятеж, деформация» [210, с.123]. О других его чертах дает представление ряд терминов, характеризующих незавершенность, антитворчество, различие, дискретность, дизъюнкция, исчезновение, декомпозиция, дедефиниция, демистификация, детотализация, делегитимизация. Терминологическая специфика настраивает исследователя на принципиальную «незавершенность», характеризующую постмодернизм как живой, идущий процесс современной культуры, находящийся в посто30 |
представляет собой особый тип человеческой практики, и что аналитиков и творцов следует объединить под общим знаком, которому можно было бы дать имя структуральный своего человек; или, человек лучше этот сказать, определяется... способности характером воображения воображения...» [9, с. 254]. «Структуральный человек» обладатель особого типа мышления, способен рассматривать реальность как структуру. Изучение и освоение этой структуры возможно через освоение культурных «текстов», но также интеллектуальная манипуляция ими. Противоположностью «структурального человека» и его способа острова Она символического мышления является опыт жителей летающего Лапуту, поведавших Гулливеру о своей хитроумной догадке. заключалась в том, что если слова выступают названиями вещей, то в целях экономии времени, а также сохранения здоровья легких, следует прекратить словесное общение и заменить его непосредственной демонстрацией тех предметов, о которых может идти речь. Идеальный способ общения затруднялся единственно ограниченными возможностями непосредственного предъявления означенных предметов. Неудовлетворенность индивидуальные детали и историческим процессы и дискурсом, фиксирующим отбрасывающим внимание на магистральном развитии, стимулировала обращение к анализу структуры, к поиску нетипичного. Эта нетипичность нашла свое отражение в формализме и, следовательно, в структуре самого текста культуры. Процесс осознания мира и человека перешел в сферу «обозначения» объективной и субъективной реальностей с целью последующего познания «означаемого» и «означающего», а также исследования самого процесса «обозначения». В постмодернизме происходит отождествление человека с текстом, поскольку «в интеллектуальной атмосфере сгущается и кристаллизуется онтологизм языка и текста» [155, с. 77]. О тексте в теории постмодернизма речь пойдет позже. Один из видных представителей постмодернизма И. Хассан выделил 84 характерные черты этого явления. Философ отметил терминологическую двусмысленность постмодернизма. По его словам, термин «содержит возражение против себя изнутри». Являясь продуктом современной культуры, постмодернизм, как палимпсест, вбирает в себя многие черты предыдущих течений. Полустертые знаки и тексты прошлых культур проступают на прозрачной ткани современности, внося в нее коррективы. Постмодернизм соединяет диахронность и синхронность теоретической мысли. Являясь теоретическим оправданием второй половины XX в., постмодернизм «вызвал два божества, действующих в двух направлениях» аполлоновское видение, общее и абстрактное и дионисийское чувство, эстетическое в своей основе. «Присущая постмодернизму эстетизация бытия (выделено нами Н.Р.), считает философ, заставляет думать, не воплощает ли это течение исключительно художественную тенденцию видения мира» [181, с. 121]. Современное искусство выступает наиболее точной его идентификацией. Анализируя свойственный постмодернизму «индетерминизм», Хассан отмечает, что отдельные стороны этого понятия можно вычленить из следующих слов: открытость, ересь, плюрализм, эклектизм, случайный выбор, мятеж, деформация. О других его чертах дает представление ряд терминов, характеризующих незавершенность, антитворчество, различие, дискретность, дизъюнкция, исчезновение, декомпозиция, дедефиниция, демистификация, специфика детотализация, делегитимизация. на Терминологическая принципиальную настраивает исследователя «незавершенность», характеризующую постмодернизм как живой, идущий процесс современной культуры, находящийся в постоянном становлении и, по-видимому, не дошедший еще до своего апогея. В связи с терминологической неопределенностью Делез утверждал, что постмодернизм использует такие «зоны которыми понятия, как «черные дыры», «размытые совокупности», «бифуркации», близости», могут «римановские пространства», и пользоваться 85 философы, ученые |