|
только определенная стадия развития европейской и американской культур, узко местное явление. Это, на наш взгляд, является спорным, так как постмодернизм сегодня это как раз и есть пространство, ищущее равновесия в рамках вовлечения в общемировой культурный процесс новых феноменов, множества разнообразных культур (это не только бывшее социалистичнское пространство, но и Азия, Китай и др.), с одной стороны, и попытка сохранения индивидуальности каждого участника, с другой. Совпадение на уровне метода говорит как раз о существовании в российской художественной практике такого явления, как постмодернизм. Интересной является позиция Б. Гройса: в своих работах [54,с.38] он пытается определить понятия и процессы, протекающие в современном искусстве, основывая свои размышления именно на изобразительном искусстве, а не на литературе, как поступает большинство отечественных исследователей (М. Берг, М. Эпштейн). Одним из основных моментов концепции Б. Гройса является поиск ценностной иерархии, в соответствии с которой можно говорить о наличии «культурного архива» [55,с.15]], «культурной памяти» (в виде музеев, галерей, библиотек) и «профанного мира», который представляет собой как раз то, что не входит в архив. Граница профанного и непрофанного не является постоянной происходит постоянный обмен, который приводит к переоценке ценностей: критерием ценности в такой ситуации становится сама структура культурного архива. В культурах, где ценности и традиции постоянно подвергаются уничтожению и забвению, господствует, по мнению Гройса, «положительная адаптация к традиции» [55,с.16Г которая противостоит времени и постоянно воспроизводит традиционное знание и традиционные культурные формы. Но с появлением культурных архивов такое положительное воспроизводство традиции начинает приводить только к перепроизводству и инфляции традиционных ценностей: архив не требует большого числа однотипных вещей, новым в такой ситуации, становится не индивидуально новое, а объявленное новым по отношению к общественно хранимому старому. 42 |
европейской и американской культур, узко местное явление. Это, на наш взгляд, является спорным, так как постмодернизм сегодня это как раз и есть пространство, ищущее равновесия в рамках вовлечения в общемировой культурный процесс новых феноменов, множества разнообразных культур (это не только бывшее социалистичнское пространство, но и Азия, Китай и др.), с одной стороны, и попытка сохранения индивидуальности каждого участника, с другой. Совпадение на уровне метода говорит как раз о существовании в российской художественной практике такого явления, как постмодернизм. Интересной является позиция Б. Гройса: в своих работах [См.: 39] он пытается определить понятия и процессы, протекающие свои размышления именно в на современном искусстве, основывая изобразительном искусстве, а не на литературе, как поступает большинство отечественных исследователей (М. Берг, М. Эпштеин). Одним из основных моментов концепции Б. Гройса является поиск ценностной иерархии, в соответствии с которой можно говорить о наличии «культурного архива» [См., например: 207], «культурной памяти» (в виде музеев, галерей, библиотек) и «профанного мира», который представляет собой как раз то, что не входит в архив. Граница профанного и непрофанного не является постоянной происходит постоянный обмен, который приводит к переоценке ценностей: критерием ценности в такой ситуации становится сама структура культурного архива. В культурах, где ценности и традиции постоянно подвергаются уничтожению и забвению, господствует, по мнению Гройса, положительная адаптация к традиции, которая противостоит времени и постоянно воспроизводит традиционное знание и традиционные культурные формы. Но с появлением культурных традиции архивов начинает такое приводить положительное только к воспроизводство перепроизводству и инфляции традиционных ценностей: архив не требует большого числа однотипных вещей, новым в такой ситуации, становится 97 |