|
143 венных преимуществ при заключении трудового договора в зависимости от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, социального и должностного положения, возраста, места жительства (в том числе наличия или отсутствия регистрации по месту жительства или пребывания), а также других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работников, не допускается, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом». Иными словами, подобное ограничение допустимо и даже несмотря на наличие конституционного запрета. Часть 2 статьи 19 Конституции России содержит следующий императив: «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности». Как очевидно, в конституционной норме нет никаких оговорок о возможности ограничения прав и свобод по указанным основаниям. В контексте федеративных отношений нередкой практикой является введение на региональном уровне юридических цензов с превышением законодательных полномочий. Одной из острых в социальном ракурсе проблем является установление цензового порога прожиточного минимума. Ценз прожиточного минимума важен для определения статуса малоимущих граждан в целях приобретения ими права на дополнительную государственную поддержку. В соответствии с чч. 2 и 5 ст. 76 Конституции Российской Федерации принимаемые по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации не могут противоречить федеральным |
«дискриминационное условие». Неоднозначная сущность дискриминации подчеркивается ее антиподом недискриминацией1. В ряде правовых актов обращается внимание на недопустимость дискриминации. Логично заключить, что существуют ситуации, когда дискриминация допустима, а значит, позитивна. Между тем уровень и характер теоретического осмысления одного из наиболее ярких и распространенных негативных феноменов правовой действительности отстает от существующих потребностей юридической практики, процессов обновления правовой материи. Кажущаяся простота в понимании сущности дискриминации, оперативность разработки предложений по ее ликвидации, а также характерная для них радикальность порой приводят к противоположному результату обострению дискриминации. Понятие дискриминации не имеет однозначной дефинитивной конструкции ни в правовой доктрине, ни в законодательстве. В части 3 статьи 37 Конституции РФ установлено, что каждый имеет право на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации. Однако содержание термина «дискриминация» конституционная норма не раскрывает. Аналогичный подход использован и в Трудовом кодексе РФ. Попытка «расшифровки» дефиниции «дискриминация» предпринята в части 1 статьи 136 УК РФ. Дискриминация определяется как нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам. Между тем в части 2 статьи 19 Конституции РФ такого дискриминационного признака, как принадлежность к «каким-либо социальным группам», нет используется формулировка «а также других обстоятельств». 4 См., например: Постановление Конституционного Суда РФ от 27 декабря 1999 года № 19-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 3 статьи 20 Федерального закона «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» в связи с жалобами граждан В.П. Малкова и IO.A. Антропова, а также запросом Вахитовского районного суда города Казани» // СЗ РФ. 2000. № 3. Ст. 354. 66 классификации плательщиков налога с продаж приводит в противоречие со статьей 19 Налогового кодекса Российской Федерации к неоднозначному пониманию его и региональными законодателями, и правоприменителями, и плательщиками налога и, следовательно, допускает возможность произвольного его применения. В соответствии с частью 2 статьи 6 Конституции РФ каждый гражданин Российской Федерации обладает на ее территории всеми правами и свободами и несет равные обязанности, предусмотренные Конституцией. Все равны перед законом и судом (ч. 1 ст. 19). Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Положения Конституции РФ о равенстве прав воспроизводятся в ряде законодательных актов (ГК РФ, ГПК РФ; СК РФ; УК РФ). Однако некоторые важнейшие сферы оставались и остаются без отраслевой законодательной базы противодействия дискриминации. Запрет дискриминации не предусмотрен Жилищным кодексом РФ, не нашел отражения в Федеральном законе «Об основах охраны труда в Российской Федерации» 1999 года (затрагивались только вопросы физической безопасности), в законах РФ «Об основах федеральной жилищной политики» 1992 года, «О защите прав потребителей» 1992 года, «О медицинском страховании граждан в Российской Федерации» 1991 года, «О вынужденных переселенцах» 1993 года и «О беженцах» 1993 года, а также пенсионном законодательстве. Практически в каждой отрасли присутствует позитивная дискриминация по возрасту, а также дифференциация недееспособных и дееспособных граждан. Разновидностью дискриминации выступает адресная государственная поддержка. Адресная поддержка подразумевает оказание помощи конкрет 156 государства и личности также возможна только на конституционной основе. Поэтому представляется, что обновление и соблюдение Конституции составляют две стороны единого конституционного процесса. Необходимым звеном конституционной реформы, залогом успешной борьбы с дискриминацией выступает совершенствование, перевод из русла теоретических изысканий в практику института конституционной ответственности. Одна из насущных задач, требующих своего скорейшего разрешения устранение несоответствия прав и обязанностей в статусе должностных лиц. Нередко приходится наблюдать как то или иное лицо получая привилегии, вместе с тем не приобретает вместе с ними дополнительных обязанностей. Более того, даже тот объем обязанностей, который возлагается на обычного гражданина в отношении должностных лиц в полной мере не действуют. По этому поводу И. А. Ильин справедливо писал: «Ложное понимание демократии приводит к тому, что люди перестают с этим считаться и воображают, что каждый равен каждому во всех отношениях. Они не понимают, что большее полномочие возлагает на человека большую обязанность и большую ответственность и что не всякий человек способен взять на себя эту большую ответственность и большую обязанность»1. Примером явной противоречивости нормативных предписаний служат ст. 19 Конституции РФ, закрепляющая равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства и других обстоятельств, и ст. ст. 91, 98 Конституции РФ, провозглашающие неприкосновенность Президента РФ, членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, что нарушает принципы юридической ответственности. Как нормативное излишество можно оценить введение в Кодекс об административных правонарушениях РСФСР ст. ст. 165.11, 171.4 и др., выделение которых не вызвано объективными причинами. Ильин И. Демагогия и провокация // Москва. 1991. № 9. С. 136. |