|
175 (миграция трудовых ресурсов, эмансипация женщин, труд несовершеннолетних и пенсионеров, сексуальные меньшинства и многие др.). В 1996 года был принят Закон «О национально-культурной автономии», благодаря которому удалось создать и объединить все цыганские организации России. Для народов, не имеющих своей государственности, такой закон является основополагающим. В нем национально-культурная автономия трактуется гораздо шире, чем ее фольклорно-этнографический вариант. Предусматривается, например, возможность не только образовательно-культурной деятельности любого уровня, но и получения права общественной собственности, а также и это самое важное — права на особые формы политического представительства, на законодательную инициативу. Однако главный недостаток этого Закона его декларативность. Провозглашая права, законодатель не предусмотрел никаких гарантий и процедур его реализации. Таким образом, до сих пор в России нет закона, который бы на деле позволял национальным меньшинствам, в том числе и цыганам, обладать всеми гражданскими, политическими, экономическими, культурными правами, которые имеет доминирующий этнос. Право оказывается последним, но не лучшим «выходом» из создавшегося положения, ибо нередко и в праве обнаруживаются глубокие пробелы. Отсюда возникает спонтанная, «инициативно-творческая» деятельность, цель которой не деформация определенного баланса равенства, а создание механизма регулирования там, где его нет. К числу технико-юридических недостатков юридических цензов относится декларативность и абстрактность, отсутствие при их законодательном формулировании конкретного нормативного содержания. Отрицательная оценка цензов, чаще всего, выражается в несформированности умений и навыков в управлении правовой информацией. Дело в том, что, во-первых, сама структура правовой норы довольно сложна. Еще сложнее единство правила нормы и исключений из правил. К тому же, ме |
105 ний гораздо шире, она может встречаться в духовной, социальной, экономической, политической жизни общества, в вопросах трудовых и служебных отношений, и равным образом в сфере отдыха, досуга, спорта и т.д. Не следует упускать из виду и то обстоятельство, что объектом дискриминации могут выступать как отдельные индивиды, так и их группы. Особым случаем недопустимой дискриминации является ее проявление в сфере межгосударственных отношений, когда она направлена против отдельных государств или народов. Сознание, поведение и деятельность человека приобретают правовой характер не по причине закрепления конституционных и иных законодательных установлений. В первую очередь необходимо, чтобы человек хотел действительно поступать правовым образом. Источником дискриминации выступает слабость, неразвитость иных, кроме правовых, социальных механизмов регуляции. В ряде жизненных ситуаций обращение к юридическим средствам является следствием безысходности, невозможности решить возникшую проблему другими путями. Нередко социальные механизмы и регуляторы вообще не содержат какихлибо вариантов разрешения новационных для общества проблем (миграция трудовых ресурсов, эмансипация женщин, труд несовершеннолетних и пенсионеров, сексуальные меньшинства и многие др.). В 1996 г. был принят Закон «О национально-культурной автономии», благодаря которому удалось создать и объединить все цыганские организации России. Для народов, не имеющих своей государственности, такой закон является основополагающим. В нем национально-культурная автономия трактуется гораздо шире, чем ее фольклорно-этно1рафический вариант. Предусматривается, например, возможность не только образовательнокультурной деятельности любого уровня, но и получения права общественной собственности, а также и это самое важное — права на особые формы политического представительства, на законодательную инициативу. Однако главный недостаток этого Закона его декларативность. Провозглашая пра 106 ва, законодатель не предусмотрел никаких гарантий и процедур его реализации. Таким образом, до сих пор в России нет закона, который бы на деле позволял национальным меньшинствам, в том числе и цыганам, обладать всеми гражданскими, политическими, экономическими, культурными правами, которые имеет доминирующий этнос. Право оказывается последним, но не лучшим «выходом» из создавшегося положения, ибо нередко и в праве обнаруживаются глубокие пробелы. Отсюда возникает спонтанная, «инициативно-творческая» дискриминация, цель которой не деформация определенного баланса равенства, а создание механизма регулирования там, где его нет. Основной блок причин дискриминации находится в области политики государства в сфере права, точнее, правовой политики. Каждый принятый правовой акт это теоретическая модель социальных отношений, вписанных в общую систему общественных взаимодействий, оказывающая влияние на динамику развития как внутри страны, так и на международные процессы. Главной причиной появления и существования дискриминации является дисгармония, дисбаланс между тем, какие сферы право охватывает своим регулятивным воздействием, и тем, какие сферы оно (право) действительно должно охватывать. Право настойчиво и порой чрезмерно вторгается в те области, где такое вмешательство «противопоказано» и, наоборот, не «замечает» те, которые настоятельно того требуют. При этом всесторонне доказанным фактом является то, что нельзя преувеличивать возможности норм права. Стопорящим фактором выступает отсутствие в законодательстве дефинитивной конструкции дискриминации. Следует подчеркнуть, что в отношении понятия «дискриминация» нет единого подхода ни в доктрине международного права, ни в практике государств. Одна из причин этого заключается в том, что в международных актах о правах человека отсутствует единый подход к данному вопросу. В п. 1 ст. 1. Международной конвенции о ликвидации всех форм расо 128 венности за действия и решения, совершенные ими рамках Союза. А отсюда совсем не праздный вопрос будет ли Российская Федерация нести ответственность за действия, акты, решения, принимаемые в рамках союза ? Особое место в ряду причин, сопутствующих развитию дискриминации занимают причины юридико-технического несовершенства права. И. А. Ильин по этому поводу указывал, что «глубокие дефекты и пороки положительного права как в самом порядке его установления, так и в его содержании и применении составляют всегда наибольшее препятствие на пути к его духовному принятию»1. Отрицательная оценка нормы права, чаще всего, выражается в иесформированности умений и навыков в управлении правовой информацией. Дело в том. что, во-первых, сама структура правовой норы довольно сложна. Еще сложнее единство правила нормы и исключений из правил. К тому же, методология права порой не укоренена в действительности и входит в противоречие с другими системами ценностями. Во-вторых, навык оценки, как ранжирование системы значений и приоритетов, недостаточно формируется социальными институтами (семьей, школой, органами правопорядка и т.д.). Вместо адекватной оценки собственного поведения и действий других людей может возникать формула самооправдания и рационализации. Правовая норма часто усваивается не целиком, а частично (фрагментарно). В иерархии ценностей на первый план выдвигаются те значения, которые позволяют добиться желаемого результата простейшими, элементарными способами, либо находятся в соответствии с потребностной сферой. Вместо сбалансированной системы «сдержек и противовесов» ценностей порой возникает безответственное ожидание благ (льгот) со стороны государства и правопорядка. В сложных социальных условиях в правовом регулировании особое место все больше должны занимать правовые стимулы, призванные создаИльин И.А. О сущности правосознания. М., 1993. С. 47. |