34 сущности юридических цензов должно включать ее позитивную составляющую совокупность свойств и качеств, позволяющих конкретной субстанции не только существовать, но и развиваться. При исследовании многих явлений, прямо либо косвенно связанных с правом (имеющих юридическую природу), упускается из виду тот очевидный факт, что каждый раз речь должна идти о двух сторонах исследуемого предмета позитивной и негативной. В этой связи для выработки авторского операционального определения понятия «юридический ценз» требуется раскрыть предпосылки использования самого термина «ценз» в общемировоззренческом, социально-философском ракурсе, определить технико-юридическое содержание и формализацию в юридическом пространстве. Общеизвестно, что каждое понятие есть акт теоретического познания, который показывает, как отражаемое явление реализует себя в действительности, вскрывает его сущность, отграничивает от других объектов. 11онятие отражает сущность явления. В научной литературе со ссылками на X. Зигварта («Логика, учение о суждении, понятии и выводе» СПб., 1908) понятие формулируется как признанное, определенное, устойчивое представление о сущности предмета, имеющее однозначное языковое выражение. Понятие возникает, прежде всего, в ходе обобщения1. Как отметил Е.К. Войшвилло, «понятие как форма (вид) мысли, или как мысленное образование, есть результат обобщения предметов некоторого класса и мысленного выделения самого этого класса по определенной совокупности общих для предметов этого класса и в совокупности отли2 чительных для них признаков» . 1 2 1 См.: Философский энциклопедический словарь М., 1997.С. 354; Краткая философская энциклопедия. М., 1994. С. 354-355; Современный философский словарь / Под ред. В.Е. Кемерова М, Бишкек, Екатеринбург, 1996. С. 368-370; Войшвилло Е.К. Понятие как форма мышления: логико-гиосеологический анализ. М., 1989. С. 3, 87. 2 Войшвилло Е.К. Понятие как форма мышления: логико-гносеологический анализ. |
30 По этому поводу И. Ильин справедливо писал: «Ложное понимание демократии приводит к тому, что люди перестают с этим считаться и воображают, что каждый равен каждому во всех отношениях. Они не понимают, что большее полномочие возлагает на человека большую обязанность и большую ответственность и что не всякий человек способен взять на себя эту большую ответственность и большую обязанность»1. Не только в обыденном, но и в доктринальном правосознании утвердился стереотип, что дискриминация имеет исключительно негативный характер, ибо отвергает межсубъектное равенство, подвергает разрушению сущность равноправия. Однако такая оценка дискриминации не лишена односторонности. Всестороннее и глубокое теоретическое представление о сущности дискриминации должно включать ее позитивную составляющую совокупность свойств и качеств, позволяющих конкретной субстанции не только существовать, но и развиваться. При исследовании многих явлений, прямо либо косвенно связанных с правом (имеющих юридическую природу), упускается из виду тот очевидный факт, что каждый раз речь должна идти о двух сторонах исследуемого предмета позитивной и негативной. История теоретического анализа дискриминации это генезис сугубо негативного мировоззренческого взгляда на этот сложный и неоднозначный феномен. Не только в обыденном, но и в доктринальном правосознании бытует стереотип: «дискриминация хороша только лишь для разрушения, но не для созидания»* 2. Позитивность дискриминации проявляется в тех ситуациях, когда субъект но объективным .причинам не имеет возможности в полной мере реализовать права и исполнять обязанности. Например, несовершеннолетние граждане не несут обязанности заботиться о нетрудоспособных родите‘Ильин И. Демагогия и провокация К Москва. 1991. № 9. С. 136. 2 См.: Кива А. Загогулины Конституции // Парламентская газета. — 2000. — 6 октября. |