|
Стимулировать, побуждать к правомерной деятельности и не обвиняя»139. В’ 1972 году более развернутая аргументация в защиту этой концепции была предложена О.С. Иоффе, который обоснование ответственности владельца источника повышенной опасности за случайное причинение вреда усматривает в том, что развитие техники безопасности отстает от прогресса общей техники. Ответственность за случайный вред способствует сокращению разрыва между этими двумя видами техники. «Стимулировать нужную заботливость способны и предусмотренные советским законом такие санкции, применение которых не обусловлено виной нарушителя»140! О.А. Красавчиков, отметив положительные и отрицательные, с его точки зрения, стороны охарактеризованных выше концепций, пришел к выводу, что ни одна из них не может быть принята как исчерпывающее и достоверное теоретическое обоснование общего и особенного в гражданско-правовой ответственности: одни концепции, по его мнению, абсолютизируют особенное и не придают должного значения тому общему, что свойственно гражданско-правовой ответственности в целом, другие же —отдают предпочтение общему, в результате чего особенное остается без внимания141 В поисках правильного пути, который должен привести к научному объяснению особенностей гражданско-правовой ответственности, О.А. Красавчиков и ряд других цивилистов обратились к теории риска. О.А. Красавчиков при этом исходит из принципа: если нет вины, то нет и ответственности. Если владельцем источника повышенной опасности вред причиняется виновно —налицо-гражданско1ТРСм: АнтимоновБ.С. Указ. соч., С. 43. См: Иоффе О.С. Вина и ответственность по советскому праву. М., 1973. С. 42. 141 См: Красавчиков О. А. Указ. соч., С. 127— 128. * * 112 |
По существу к такой позиции приблизился М. М. Агарков, объяснявший расширение ответственности владельца источника повышенной опасности тем, что последний должен проявлять повышенную заботливость и бдительность при использовании этого источника, и тем что «закон учитывает... трудность установления вины» в случаях, предусмотренных ст. 404 ГК РСФСР 1922 г. «Таким образом, ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности,—заключает М. М. Агарков,— не вводит в наше право какого-либо нового принципа построения гражданской ответственности наряду с принципом вины. Статья 404 создает лишь по практическим соображениям изъятие из принципа вины» г . Б. С. Антимонов, подвергший критике эти суждения М. М. Агаркова, упрекнул его в том, что хотя последний и утверждает, что ст. 404 ГК 1922 г. является изъятием из принципа вины, но весь ход его рассуждений приводит к обратному выводу —к тому, что эта статья основана на принципе вины 2 . Наконец, значительная группа авторов объясняет безвиновную ответственность владельца источника: повышенной опасности за противоправное причинение вреда необходимостью максимально стимулировать принятие таких мер технической безопасности, которые если и не устраняют, то значительно сокращают возможность наступления несчастных случаев. Эга^ концепция последние 20 лет является господствую-1 щей. Еще в 1952 году Б. С. Антимонов в своем объясне-1 нии мотивов безвиновной ответственности владельца источника повышенной опасности писал: «Основной вопрос — в том, чтобы ослабить, изменить, искоренить определяющие причины несчастных случаев на 1 Гражданское право (учебник для юридических вузов). По ред. М. М. Агаркова и Д. М. Генкина, т. 1. М., Юриздат, 1944; с. 337. 2 См.: А н т и м о н о в Б. С. Гражданская ответственность за; вред, причиненный источником повышенной опасности. М., Гос-i юриздат, 1952, с. 27. Т. С. Хаскина в 1950 году довела соображения М. М. Агаркова до логического конца, провозгласив, что «вина; является основанием ответственности и по ст. 403 и по ст. 404 ГК РСФСР» ( Х а с к и н а Т. С. Основные начала ответственности за внедоговорный вред по советскому гражданскому праву, Автореф, канд, дисс. Л,, 1950, с, 12). IW производстве, на транспорте... Энергетические мощности должны стать вполне подвластной, прирученной стихией и сами помочь устранению того вреда, который ранее сами же вызывали»1 . Поэтому, заключал Б. С. Антимонов, «нужно признать, что в советском праве борьба с несчастными случаями возможна и необходима всеми средствами, в том числе и путем возложения ответственности независимо от вины. Стимулировать, побуждать к деятельности можно и не обвиняя» 2 . В 1972 году более развернутая аргументация в защиту этой концепции была предложена О. С. Иоффе, который обоснование ответственности владельца источника повышенной опасности за случайное причинение вреда усматривает в том, что развитие техники безопасности отстает от прогресса общей техники. Ответственность за случайный вред способствует сокращению разрыва между этими двумя видами техники. «Стимулировать нужную заботливость способны и предусмотренные советским законом такие санкции, применение которых не обусловлено виной нарушителя» 3 . О. А. Красавчиков, отметив положительные и отрицательные, с его точки зрения, стороны охарактеризованных выше концепций, пришел к выводу, что ни одна из них не может быть принята как исчерпывающее и достоверное теоретическое обоснование общего и особенного в гражданско-правовой ответственности: одни концепции, по его мнению, абсолютизируют особенное и не придают должного значения тому общему, что свойственно гражданско-правовой ответственности в целом, другие же — отдают предпочтение общему, в результате чего особенное остается без внимания4 . • А н т и м о н о в Б. С. Указ. соч., с. 40. 2 А н т и м о н о в Б. С. Указ. соч., с. 43; см. также: Е. А. Ф л е йш и ц. Указ. статья. Так называемые «источники повышенной опасности» еще не подчинены полностью ни в одной стране контролю человека. «И именно для того, чтобы стимулировать расширение и усиление этого контроля... ст. 89 Основ, как и действующее советское гражданское право, считает противоправным самое причинение вреда действием источника повышенной опасности» (с. 39). 3 И о ф ф е О. С. Вина и ответственность по советскому праву, с, 42. 4 См.: К р а с а в ч и к о в О. А, Указ, соч„ с. 127—128, Ш В поисках правильного пути, который должен привести к научному объяснению особенностей гражданско-правовой ответственности, О. А? Красавчиков и ряд других советских цивилистов обратились к теории риска. О. А. Красавчиков при этом исходит из принципа: если нет вины, то нет и ответственности. Если владельцем источника повышенной опасности вред причиняется виновно — налицо гражданско-правовая ответственность, как и в прочих случаях виновного причинения вреда. Иное дело — обязанность владельца источника повышенной опасности возместить субъективно-случайный (по терминологии этого автора. — СБ.) вред. Лишь по традиции такая обязанность рассматривается в юридической науке и практике как ответственность. В действительности эта обязанность — не мера гражданско-правовой ответственности, а особая правовая форма восста.новления имущественного положения потерпевшего '. Причинение вреда деятельностью источника повышенной опасности — это лишь внешне противоправное действие, ибо здесь нет вины. Нельзя все невыгодные последствия таких действий считать ответегвенностью. Основой возникновения обязанности возмещения вреда, так же как и при страховании, в этом и в подобных случаях является система риска. Это иное, чем ответственность, гражданско-правовое] начало возмещения вреда. Несение риска — это несе• ние предусмотренной законом обязанности «принять; на себя» убытки, могущие наступить в силу случайных обстоятельств2 . Речь идет об обновленной тео: рии потому, что теория «профессионального риска», ; заимствованная из буржуазной юридической науки,' бытовавшая в 20-е годы в советской цивилистической I литературе, впоследствии справедливо была отвергнута3 . Отвергнута эта теория и О. А. Красавчиковым, ибо возложение обязанности возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, по советскому праву совершенно не связано с тем, извлекает или 1 См.: К р а с а в ч и к о в О. А. Указ. соч., с. 131—137. 2 См.: там же, с. 138—147.3 См.: А н т и м о н о в Б. С. Указ. соч., с. 19—26, 39; Ф л е йш и ц Е. А. Обязательства из причинения вреда и из неоснователь-, ного обогащения. М., 1951, с. 136, \ щ \ не извлекает владелец этого источника прибыль и является или не является его деятельность по эксплуатации этого источника профессиональной деятельностью. Однако теория риска, поскольку с ней связана обязанность— ответственность до п р е д е л о в непреодолимой силы, еще сама нуждается в обосновании, если исходить из того, что возникновение прав и обязанностей, их нарушение и, следовательно, ответственность связаны с относительной свободой воли, со способностью отдельного человека или организованного коллектива избирать тот или иной вариант поведения. Именно с этой позиции к решению проблемы риска подошел В. А. Ойгензихт. Он исходит из того, что ответственность за безвиновное причинение вреда источником повышенной опасности и в некоторых других случаях также имеет под собой субъективное основание. Он пришел к заключению, что и здесь присутствует субъективный момент — сознание и воля деятеля, который причиняет вред и у которого возникает обязанность его возместить не в силу принципа распределения ущерба, его локализации на причинителе, а по принципу ответственности, т. е. вследствие правонарушения. И там, и здесь налицо психическое отношение субъекта к результату собственных действий и осознанное допущение возможных отрицательных последствий нарушения прав других лиц. Однако в первом случае при совершении запрещенного законом действия основанием ответственности является вина. В тех же случаях, когда деятельность сама по себе не противоправна (противоправности в деятельности источника повышенной опасности нет), но может сопровождаться в силу сказанного выше нарушением субъективных прав другого лица, основанием ответственности, утверждает В. А. Ойгензихт, является риск. Риск как осознанное допущение вследствие случайных обстоятельств отрицательных имущественных последствий для других лиц означает принятие этих последствий на субъекта деятельности, т. е. на того, кто «рискует» '. —v 1 См.: О й г е н з и х т В. А. Категория «риска» в советском гражданском праве. — «Правоведение», 1971, № 5, с. 67: Он же. Проблема риска в гражданском праве. Душанбе, «Ирфон», 1972, с, 187, 191, 210, 171 |