|
Однако в Центре осознание низкого уровня морального духа красных войск на Юге России происходило не сразу. Так, Н.И. Подвойский в телеграмме Военному совету СКВО 15 августа 1918 г., предписывая необходимость удержания Царицына, без весомых на то оснований, писал, что настроение и общее состояние войск «позволяет рассчитывать на успех»333. Правда, вскоре благодаря объективной информации полномочных представителей Центра на Юге России взгляд на моральный дух красных войск на Южном фронте стал более реалистичным. Например, в докладной записке В.И. Ленину от наркома труда А.Г. Шляпникова по положению на Северном Кавказе и в Дагестане, в частности, отмечалось, что местные соч ветские силы «недостаточно организованы, дисциплинированы334. В ноябре же 1918 г. Главное командование Красной армии было вынуждено признать, что на Южном фронте имеют место «беспорядки и хронические (полчеркнуто соискателем) мятежи»335. В таких сложных условиях командование все-таки проводило определенную работу по укреплению морального духа войск, воинской дисциплины и правопорядка. Причем, и это следует подчеркнуть, магистральным направлением здесь стало проведение жестоких репрессий среди личного состава в целях укрепления воинской дисциплины и обеспечения неукоснительного выполнения боевых приказов. Так, член РВС 11-й Армии Я. Полуян доложил 17 ноября 1918 г. в РВС Южного фронта о том, что для поднятия революционной дисциплины в армии и прежде всего в командном составе РВС пришлось расстрелять командующего Таманской армией Матвеева «за неисполнение боевого приказа»336. Причем расстреливались и рядовые бойцы, и командиры низовых тактических звеньев. Например, после подавления мятежа одной из дивизий * 3 3 3 РГВА. Ф. 1. Оп.2. Д.206. JI.97. 3 3 4 ДКФКА. Т.1. С.332-334. 3 3 5 РГВА. Ф.1. Оп.2. Д.60. JI.67. 336Там же. Ф.100. Оп.З. Д.60. Л.10. 128 |
Было много проблем со снабжением войск, которое не соответствовало в полном объеме требованиям к обеспечению боевых действий. Например, 11 армия в конце 1918 г. была исключительно плохо снабжена обмундированием. В данной связи член РВС 11 армии Я. Полуян донес в вышестоящие инстанции, что из-за отсутствия достаточного количества обмундирования “армия тает не по дням, а по часам”'. Кроме того, в этой же армии красноармейцы не были удовлетворены денежным довольствием за июль, сентябрь, октябрь*. Низкопрофессиональные командиры, которые зачастую не имели “элементарных понятий по тактике и топографии”*, не могли эффективно бороться с партизанщиной. А она по-прежнему не просто имела место в красных частях и соединениях, но и усиливалась из-за деструктивной позиции красных военачальников Автономова, вступившего в конфронтацию с местными органами советской власти, а также и Сорокина, который, в конечном итоге, был расстрелян за “моральное разложение и заговор против советской власти”*. Ясно, что в таких условиях красные войска не могли обладать уровнем морального духа, обеспечивающим успешное ведение боевых действий. Так, в директиве Главного командования командованию 8 армии от 26 ноября 1918 г. отмечалось, что за последнее время 8 армия запятнала себя позорным беспрерывным отступлением*. Как показывает анализ архивных документов, сохранившихся в РГВА, в частях и соединениях процветали антисемитские настроения, хулиганство, бандитизм, игра в карты®. Однако в Центре осознание низкого уровня морального духа красных войск на Юге России происходило не сразу. Так, Н.И. Подвойский в телеграмме Военному совету СКВО 15 августа 1918 г., предписывая необходимость удержания Царицына, без весомых на то оснований, писал, что настроение и 118 'РГВА, ф. 100, оп. 3 д. 60, л. 11. *Там же. * РГВА. ф. 100, оп. 3, д. 60, л. 603. *Там же, л. 11. *Там же, д. 12, л. 262. ®Там же, д. 60, л. 10. общее состояние войск “позволяет рассчитывать на успех”’. Правда, вскоре взгляд на моральный дух красных войск на южном ТВД стал более реалистичным. В ноябре 1918 г.. Главное командование Красной армии было вынуждено признать, что на Южном фронте имеют место “беспорядки и хронические (подчеркнуто соискателем) мятежи”'. В таких сложных условиях командование все-таки проводило определенную работу по укреплению морального духа войск. Причем, и это следует подчеркнуть, магистральным направлением стало проведение жестоких репрессий среди личного состава в целях укрепления воинской дисциплины и обеспечения неукоснительного выполнения боевых приказов. Так, член РВС 11 армии Я.Полуян доложил 17 ноября 1918 г. РВС Южного фронта о том, что для поднятия революционной дисциплины в армии, и, прежде всего командного состава, РВС пришлось расстрелять командующего Таманской армией Матвеева “за неисполнение боевого приказа”'. Расстреливались и рядовые бойцы, и командиры низовых тактических звеньев. Например, после подавления мятежа Вольской дивизии (конец 1918 г.), как явствует из политсводки политотдела 10 армии, было расстреляно, 38 человек на месте и 23 человека — по суду в Царицыне*. И стоит отметить, что такие репрессии принесли определенную пользу. Если большинство красноармейцев до сих пор не разбежалось, докладывали разведчики Добровольческой армии генералу А.И. Деникину, то только из страха “перед беспощадными расстрелами, так часто практикуемыми среди большевистских главковерхов в последнее время”'. Об эффективности репрессий свидетельствуют и сохранившиеся в РГВА документы красных. Так, в упоминавшемся докладе члена РВС 11 армии Я. Полуяна отмечалось, что результаты репрессий оказались положительными: приказы стали “выполняться точно 119 ’РГВА, ф. 1,оп. 2, д. 206, л. 97. YaM же, ф. 1, оп. 2, д. 60, л. 67. 'Там же, ф-100, оп. 3, д. 60, л. 10. * Там же, оп. 2, д. 184, л. 1. 'ГАРФ, ф, р-5827, оп. 1, д. 52, л. 11; ф. 446, оп. 2, д. 127, л. 3, д. 30, л. 1. |