|
единениях фронта, проводились на практике с большей настойчивостью. Так, более рационально стали распределяться партийные силы, прибывающие по мобилизациям из Москвы и Петрограда на Южный фронт. Вновь прибывшими коммунистами комплектовались в первую очередь части первой линии. И, как следствие, боеспособность частей и политическая сознательность. докладывала та же Р. Самойлова (Землячка), «выросли и закрепились»478. Умело использовались в интересах решения анализируемой задачи и силы политработников, которые продолжали интенсивно поступать в распоряжение РВС Южного фронта. Так, в период со 2 по 8 ноября поступило: агитаторов 519; ответственных партийных работников —57; других специалистов 95479. Кроме того, на полную мощь использовались и внутренние резервы фронта. Например, политотдел Первой Конной армии выпустил в первой половине 1920 г. 3 выпуска коммунистов-политработников и направил их в 480 действующие части . Однако репрессии по-прежнему были в арсенале командования и применялись достаточно активно в качестве средства укрепления морального духа красных войск, состояния воинской дисциплины и уровня правосознания красноармейцев. В то же время, нельзя не подчеркнуть, что репрессии хотя и продолжались, но все чаще стали носить адресный характер. Архивные документы свидетельствуют: только посредством жестоких репрессий481, и то с большим трудом, командованию красных удалось навести порядок в обвально разлагавшейся Первой Конной армии, занявшей Ростов. Но подругому в той критической ситуации поступить просто было невозможно. 4 7 8 См.: Из истории гражданской войны. С.392. 4 7 9 РГВА. Ф.9. On. 11. Д.2. Л. 18 об. 4 8 0 См.: Красный кавалерист. 1920. 25 июня. 4 8 ,РГВА. Ф.6 . Оп.1. Д.325. Л.6 , 22; Ф.100. Оп.5. Д.1. Л.63. |
ка'. Перед нами еще одно из многочисленных свидетельств того, что гражданская война, по сути своей, аморальна. Особая значимость в анализируемый период придается политической работе. Она расценивается, например, в частях, действующих на направлении главного удара, как одно из средств достижения боевых успехов', и она проводится с большей настойчивостью. Так, более рационально стали распределяться партийные силы, прибывающие по мобилизациям из Москвы и Петрограда на Южный фронт. Вновь прибывшими коммунистами укомплектовывались в первую очередь части первой линии. И как следствие, боеспособность частей и политическая сознательность, докладывала все та же Р. Самойлова (Землячка), “выросли и закрепились”'. Умело использовались и силы политработников, которые продолжали интенсивно поступать в распоряжении РВС Ю жного фронта. Так, в период со 2 по 8 ноября в распоряжение РВС Южного фронта поступило: агитаторов — 519; ответственньпс партийных работников — 57; других специалистов — 95*. Кроме того, на полную мощь использовались в данной связи и внутренние резервы фронта. Например, политотдел Первой Конной армии выпустил в первой половине 1920 гг. 3 выпуска коммунистов-политработников и направил их в действующие части". Но репрессии по-прежнему были в арсенале командования и применялись достаточно активно в качестве средства укрепления морального духа красных войск, В то же время, нельзя не подчеркнуть, что, репрессии, хотя и продолжались, но стали носить все чаще адресный характер. Архивные документы свидетельствуют: только посредством жестоких репрессий", и то с большим трудом, командованию красных удалось навести порядок в обвально 142 'РГВА, ф. 33987, д. 32, л. 532. 'Там же, ф. 100, оп. 2, д. 233, л. 132. 'См.: Из истории гражданской войны. С. 392. *РГВА, ф. 9, оп. 11, д.2 , л. 18 об. "См.: Красный кавалерист. 1920. 25 июня. "РГВА, ф. 6, оп. 1, д. 325, л. 6, 22; ф. 100, оп. 5, д. 1, л. 63. |