|
185 взаимосвязи культурных и сверхчувственных трансцендентных ценностей. Это предмет философии, в которой помимо бытия рассматриваются 6 сфер действительности (логика, эстетика, мистика, этика, эротика и религия) и соответствующие им типы ценностей (истина, красота, надличностная святость, нравственность, счастье и личная святость). Они и составляют особый мир трансцендентного смысла'. Индивидуализирующий метод не допускает открытия и использования законов, а также прогнозирования. В принципе, Г. Риккерт не исключает возможности открытия общественных законов, но их использование удел не истории, а социологии. В предмет истории также не должен входить и анализ тенденций развития объектов, так как «абсолютно не допускающее предвидения воздействие каких-либо других объектов всегда может нарушить «тенденцию развития» и поэтому исключает всякую достоверность предсказания»^. В целом в концепции Г. Риккерта нам представляются привлекательными следующие моменты: трактовка истории как процесса развития культурных ценностей; указание на интенциональный, ценностно мотивированный характер деятельности человека; представление об исторической науке не как об адекватном (или более близком к этому) «отражении» реальности, а как об определенном способе понимания действительности, причем свободном от схематизма и идеологизации; попытка обосновать специфику предмета и метода истории; постановка проблемы исторического факта и др. Главный недостаток (или крайне спорный момент) в ориентации данной методологии только на уникальное, что исключает обобщение, изучение любых вариантов упорядоченности и законосообразности в истории, использование общеи социально-психологических процедур исследования мотивации. ' Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. 1998. С.374-387. ^ Риккерт Г. Границы естественно-научного образования понятий. Логическое введение в исторические науки. С.-Пб, 1997. С.392-395. |
мотетическим методом, их, по классификации Г. Риккерта, следует отнести к естественным наукам. Хотя историк и пользуется аксиологической методологией, он, в отличие от действующего в реальной жизни человека, должен избегать прямых оценок. Например, М. Лютер для историка представляет ценность как исторический индивидуум, вне зависимости от того, как его оценивали католики или протестанты. Стремление Г. Риккерта к максимальной ясности и объективности приводило к очень жесткому ограничению предмета исторической науки уникальными явлениями. Это не раз служило основанием для критики, порой неоправданно резкой. Сравнивая подход к истории В. Дильтея и Г. Риккерта, М. Хайдеггер писал: "Опираясь на Дильтея, Риккерт пытается разграничить науки о природе и науки об истории совершенно пустым и формальным способом... Конечный интерес Дильтея заключался в историческом бытии; Риккерта же не интересует даже и познание истории, а только ее изложение" (Хайдеггер, 1995. С. 122, 127). Действительно, процедура отнесения к ценностям должна, по Г. Риккерту, иметь целью в основном отбор и изложение материала, но не постижение смысла истории. Историка не должен интересовать вопрос о взаимосвязи культурных и сверхчувственных трансцендентных ценностей. Это предмет философии, в которой помимо бытия рассматриваются 6 сфер действительности (логика, эстетика, мистика, этика, эротика и религия) и соответствующие им типы ценностей (истина, красота, надличностная святость, нравственность, счастье и личная святость). Они и составляют особый мир трансцендентного смысла (Риккерт, 1998. С. 374-387). Индивидуализирующий метод не допускает открытия и использования законов, а также прогнозирования. В принципе, Г. Риккерт не исключает возможности открытия общественных законов, но их ис64 пользование удел не истории, а социологии. В предмет истории также не должен входить и анализ тенденций развития объектов, т.к. "абсолютно не допускающее предвидения воздействие каких-либо других объектов всегда может нарушить "тенденцию развития" и поэтому исключает всякую достоверность предсказания" (Риккерт, 1997. С. 392-395). В целом в концепции Г. Риккерта нам представляются привлекательными следующие моменты: трактовка истории как процесса развития культурных ценностей; указание на интенциональный, ценностно-мотивированный характер деятельности человека; представление об исторической науке не как об адекватном (или все более близком к этому) "отражении" реальности, а как об определенном способе понимания действительности, причем, свободном от схематизма и идеологизации; попытка обосновать специфику предмета и метода истории; постановка проблемы исторического факта и др. Главный недостаток (или крайне спорный момент) в ориентации данной методологии только на уникальное, что исключает обобщение, изучение любых вариантов упорядоченности и законосообразности в истории, использование общеи социально-психологических процедур исследования мотивации. Признавая важность индивидуализации, все же трудно согласиться с ней как с единственной и даже главной задачей истории. Как любая наука, она должна иметь дело с законами. Вопрос о возможности открытия и использования последних дискутируется со времен Аристотеля. Большинство сегодняшних определений отмечает, что закон есть повторяющаяся, необходимая, существенная (или сущностная) связь явлений. Повторяемость в истории достаточно очевидна и фиксируется уже в самом факте наличия общих понятий: "революция", "реформа" и т.д. Несколько сложнее дело обстоит с необхо65 |