37 Глава Венского кружка Мориц Шлик утверждает, в частности, что предшествующая философия никогда и не доходила, по сути, до постановки «подлинных» проблем, в числе которых он предполагает, в первую очередь, выработку и должное применение метода по реконструированию науки как системы познавательных предложений, то есть истинных утверждений опыта. Все двусмысленные, не прошедшие процедуру верификации и обладающие в силу этого лишь гипотетической истинностью утверждения должны быть элиминированы из науки и объявлены псевдонаучными. «Не существует, полагает в связи с этим Шлик, других способов проверки и подтверждения истин, кроме наблюдения и эмпирической науки»'. Стремление любой ценой отмежеваться от традиционной философской проблематики, неприятие «метафизики» в любом ее проявлении породило, таким образом, представление о науке как о жестко нормативной системе, унифицированном исследовании, предполагающем прояснение фундаментальных, базисных понятий, установление смысла утверждений как чего-то явного и окончательного. Характерно, что тематика большинства предпринимаемых на тот момент философских исследований также фокусировалась в основном в области логической семантики и техники определения теоретических терминов, моделей формализованного языка, способного выразить содержание научной теории, а также в области разработки методов построения научных теорий, что сегодня, пожалуй, составляет специальный предмет логики научного познания и методологии науки. Что касается проблем, связанных с обсуждением и постижением ненаблюдаемых объектов, поиском конечных причин и так далее, в данном контексте они не представляли интереса для философии науки. В таком духе, например, характеризует статус и специфику работы философа науки еще один участник Венского кружка, Рудольф Карнап, отмечая, что «старая философия природы была заменена философией науки. Эта новая философия не имеет дела ни с открытием факта и законов (задача, которую должен решать ученый-эмпирик), ни с метаШлик М. Поворот в философии // Хрестоматия по философии. М., 1997. С. 135. |
18 сической науки, так или иначе осмысливая отдельные факты ее истории. Это позволяет говорить о своего рода преемственности, если не во взглядах на то, как должно расценивать науку, то, по крайней мере, в понимании того предметного поля, к которому обращаются исследователи. Возвращаясь к вопросу о дефиниции философии науки, следует обратить внимание вот еще на какой момент. В течение довольно продолжительного времени эта исследовательская область центрировалась на проблемах преимущественно логико-методологического характера. К примеру, деятельность хорошо известного Венского кружка была посвящена анализу знаковой структуры науки, выражающей знание. Программа анализа языка науки, где основным требованием, предъявляемым к языку, стала его унификация, то есть построение единого языка науки при помощи символической логики с опорой на язык физики, становилась, таким образом, доминирующей. Глава Венского кружка, Мориц Шлик, утверждает, в частности, что предшествующая философия никогда и не доходила, по сути, до постановки "подлинных" проблем, в числе которых он предполагает, в первую очередь, выработку и должное применение метода по реконструированию науки как системы познавательных предложений, то есть истинных утверждений опыта. Все двусмысленные, не прошедшие процедуру верификации и обладающие в силу этого лишь гипотетической истинностью утверждения, должны быть элиминированы из науки и объявлены псевдонаучными. "Не существует,полагает в связи с этим Шлик-, других способов проверки и подтверждения истин, кроме наблюдения и эмпирической науки"'. Стремление любой ценой отмежеваться от традиционной философской проблематики, неприятие "метафизики" в любом ее проявлении породило, таким образом, представление о науке как о жестко нормативной системе, унифицированном исследовании, предполагающем прояснение ' Шлик М. Поворот в философии // Хрестоматия по философии. М., 1997. С. 135. 19 фундаментальных базисных понятий, установление смысла утверждений как нечто явного и окончательного. Характерно, что также тематика большинства предпринимаемых на тот момент философских исследований фокусировалась в основном в области логической семантики и техники определения теоретических терминов, моделей формализованного языка, способного выразить содержание научной теории, а также в области разработки методов построения научных теорий, что сегодня, пожалуй, составляет специальный предмет логики научного познания и методологии науки. Что касается проблем, связанных с обсуждением и постижением ненаблюдаемых объектов, поиском конечных причин и так далее, в данном контексте они не представляли интереса для философии науки. В таком духе, например, характеризует статус и специфику работы философа науки еще один участник Венского кружка, Рудольф Карнап, отмечая, что "старая философия природы была заменена философией науки. Эта новая философия не имеет дела ни с открытием факта и законов (задача, которую должен решать ученый-эмпирик), ни с метафизическими рассуждениями о мире. Вместо этого она обращает внимание на саму науку, исследуя понятия и методы, которые в ней используются, их возможные результаты, формы суждения и типы логики, которые в ней применяются... Философ науки исследует логические и методологические основания психологии, а не "природу мысли". Он изучает философские основания антропологии, а не "природу культуры"'. Когда во второй половине ХХ-го века осуществляется так называемый поворот философии науки к ее истории, связанный с постпозитивистским этапом в развитии данной дисциплины, осознается неустранимость социокультурных детерминант познания и необходимость изучения исторической динамики знания, ряд подсистем системы философского освоения науки окончательно оформляется вместе с тем в достаточно самостоятельные исследовательские области. Содержательный методологический ана' Карнап Р. Философские основания физики. М., 1971. С. 252. |