|
398 В мире открытого будущего жить интереснее, но и опаснее. Появляется шанс улучшить свой статус либо в результате индивидуальной предприимчивости, либо посредством коллективного давления на держателей ресурсов, но этому сопутствует не меньшая вероятность его ухудшения, утраты достигнутого. Негарантированность будущего, впервые открывшаяся на рубеже традиционной и посттрадиционной эпох, настолько травмировала сознание людей, еще не расставшихся со старой патриархальной культурой и моралью, что это можно характеризовать как социокультурную катастрофу. Людям срочно потребовалась мощная компенсация этой утери гарантированного будущего. Такой компенсацией и стала на определенное время социальная утопия. По выражению А.С. Панарина, размежевание с ней представляет сегодня одну из главных проблем долгосрочного научного прогнозирования'. Попытаемся определить, какую роль может играть методология и аксиология исторического познания в построении предсказательных теорий. Представления о будущем впервые появляются только после длительного периода развития первобытного мышления. Первоначально первобытный человек ощущает себя неразрывно связанным с космосом и космическими ритмами и живет только в одном измерении в настоящем. Позднее первобытное мышление отличает от настоящего даже не прошлое или будущее, а просто некое «другое» время мифологическое. Мифологическое время, по сути дела, лишено протяженности. «Если в ряде случаев в космогонических мифах и можно обнаружить какое-то упоминание о временной продолжительности актов творения, то они очень приблизительны, пишет, например, В.Б. Иорданский. Емкость мифического времени определяется отнюдь не его длительностью, а интенсивностью и социальной значимостью происходивших в эпоху рождения мира событий» . Вневременность мифи' Панарин А.С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI в. М., 1998. ^ Иорданский В.Б. Хаос и гармония. М., 1982. С.73. |
ощущает себя неразрывно связанным с космосом и космическими ритмами и живет только в одном измерении — в настоящем. Позднее первобытное мышление отличает от настоящего даже не прошлое или будущее, а просто некое «другое» время— мифологическое. Мифологическое время, по сути дела, лишено протяженности. «Если в ряде случаев в космогонических мифах и можно обнаружить какое-то упоминание о временной продолжительности актов творения, то они очень приблизительны,— пишет, например, В. Б. Иорданский.— Емкость мифического времени определяется отнюдь не его длительностью, а интенсивностью и социальной значимостью происходивших в эпоху рождения мира событий»'. Вневременность мифического времени в космогоническую эпоху отмечают и многие другие исследователи первобытного мышления^. Представления мифологического об историческом Переходным времени формируются от в недрах к сознания. «мостиком» мифического историческому времени становятся эпическая эпоха и эпическое время. В этот период архаическая общественная мысль, описывая деяния героев— создателей различных элементов народной культуры и родоначальников племен, ищет мотивировку социальных порядков и культурных традиций. На основе этих объяснений происхождения родовых нравов и обычаев, а затем и происхождения людей и мира в целом, а также рассуждений о судьбах умерших формируются религиозные представления о будущем. И. В. Бестужев-Лада выделяет две основные религиозные концепции времени: циклическую и линейную, или мессианскую^. Первая из них сложилась в 1 -м тысячелетии до нашей эры. Это — индуистско-буддистско-джайнистская концепция, согласно которой история представляется в виде постоянной смены циклов. Концепция времени выполняет функцию психологической циклического «защиты от истории»'' и в наибольшей степени связана с архаическими структурами сознания. Эта связь обусловливает живучесть мифа о «вечном возвращении». «Следует добавить, что ' Иорданский В. Б. Хаос и гармония.— М.: Наука, 1982.— С. 73. ^ Стеблин-Каменский М. И. Миф.— Л.: Наука, 1976.— 103 с ; Элиаде М. Космос и история.— М.: Прогресс, 1987.—312 с. ' Рабочая книга по прогнозированию.— М.: Мысль, 1982.— 27 с. " «Защита от истории» — словосочетание, употребленное М. Элиаде и означающее стремление человека * противиться истории как последовательности необратимых, непредвиденных и имеющих самостоятельное значение событий. 260 |