399 ческого времени в космогоническую эпоху отмечают и многие другие исследователи первобытного мышления". Представления об историческом времени формируются в недрах мифологического сознания. Переходным «мостиком» от мифического к историческому времени становятся эпическая эпоха и эпическое время. В этот период архаическая общественная мысль, описывая деяния героев создателей различных элементов народной культуры и родоначальников племен, ищет мотивировку социальных порядков и культурных традиций. На основе этих объяснений происхождения родовых нравов и обычаев, а затем и происхождения людей и мира в целом, а также рассуждений о судьбах умерших формируются религиозные представления о будущем. И.В. Бестужев-Лада выделяет две основные религиозные концепции времени: циклическую и линейную, или мессианскую . Первая из них сложилась в 1 -м тысячелетии до нашей эры. Это индуистско-буддистско-джайнистская концепция, согласно которой история представляется в виде постоянной смены циклов. Концепция циклического времени выполняет функцию психологической «защиты от истории»^ и в наибольшей степени связана с архаическими структурами сознания. Эта связь обусловливает живучесть мифа о «вечном возвращении». «Следует добавить, что эта традиционная концепция защиты от истории, пишет М. Элиаде, — этот способ выносить исторические события продолжал доминировать в мире вплоть до эпохи, очень близкой к нашим дням, и что он и сегодня еще продолжает утешать традиционные европейские общества, упрямо удерживающиеся в безысторической позиции и поэтому являющиеся мишенью яростных атак всех эволюционных идеологий. Христианизация европейских народных слоев не ' Стеблин-Каменский М.И. Миф. Л., 1976. 103 с; Элиаде М. Космос и история. М., 1987. ^ Рабочая книга по прогнозированию. М., 1982. «Защита от истории» словосочетание, употребленное М. Элиаде и означающее стремление человека к истории как последовательности необратимых, непредвиденных и имеющих самостоятельное значение ... |
ощущает себя неразрывно связанным с космосом и космическими ритмами и живет только в одном измерении — в настоящем. Позднее первобытное мышление отличает от настоящего даже не прошлое или будущее, а просто некое «другое» время— мифологическое. Мифологическое время, по сути дела, лишено протяженности. «Если в ряде случаев в космогонических мифах и можно обнаружить какое-то упоминание о временной продолжительности актов творения, то они очень приблизительны,— пишет, например, В. Б. Иорданский.— Емкость мифического времени определяется отнюдь не его длительностью, а интенсивностью и социальной значимостью происходивших в эпоху рождения мира событий»'. Вневременность мифического времени в космогоническую эпоху отмечают и многие другие исследователи первобытного мышления^. Представления мифологического об историческом Переходным времени формируются от в недрах к сознания. «мостиком» мифического историческому времени становятся эпическая эпоха и эпическое время. В этот период архаическая общественная мысль, описывая деяния героев— создателей различных элементов народной культуры и родоначальников племен, ищет мотивировку социальных порядков и культурных традиций. На основе этих объяснений происхождения родовых нравов и обычаев, а затем и происхождения людей и мира в целом, а также рассуждений о судьбах умерших формируются религиозные представления о будущем. И. В. Бестужев-Лада выделяет две основные религиозные концепции времени: циклическую и линейную, или мессианскую^. Первая из них сложилась в 1 -м тысячелетии до нашей эры. Это — индуистско-буддистско-джайнистская концепция, согласно которой история представляется в виде постоянной смены циклов. Концепция времени выполняет функцию психологической циклического «защиты от истории»'' и в наибольшей степени связана с архаическими структурами сознания. Эта связь обусловливает живучесть мифа о «вечном возвращении». «Следует добавить, что ' Иорданский В. Б. Хаос и гармония.— М.: Наука, 1982.— С. 73. ^ Стеблин-Каменский М. И. Миф.— Л.: Наука, 1976.— 103 с ; Элиаде М. Космос и история.— М.: Прогресс, 1987.—312 с. ' Рабочая книга по прогнозированию.— М.: Мысль, 1982.— 27 с. " «Защита от истории» — словосочетание, употребленное М. Элиаде и означающее стремление человека * противиться истории как последовательности необратимых, непредвиденных и имеющих самостоятельное значение событий. 260 эта традиционная концепция защиты от истории,— пишет М. Элиаде,— этот способ выносить исторические события продолжал доминировать в мире вплоть до эпохи, очень близкой к нашим дням, и что он и сегодня еще продолжает утешать аграрные (традиционные) европейские общества, упрямо удерживающиеся в безысторической позиции и поэтому являющиеся мишенью яростных атак всех революционных идеологий. Христианизация европейских народных слоев не смогла искоренить ни теории архетипа, ни циклических и астральных теорий (благодаря которым история была оправдана, а страдания, вызванные ее давлением, приобретали эсхатологический смысл)»' . В соответствии с мессианской или иудаистско-христианско-мусульманской концепцией времени история представляется как линейный процесс со строго фиксированным началом и концом. В ней будущее рассматривается в виде прихода Мессии, установления «царства божьего», наступления «конца света», «страшного суда». Возникновение новой религиозной концепции времени обусловлено множеством факторов. В числе важнейших из н и х — разрушение архаичного «замкнутого космоса», неотъемлемым элементом которого было и представление о циклическом времени. Линейная концепция времени впервые описана в виде развернутой теологической системы Св. Августином. Используя логику Элиаде, можно сказать, что концепция линейного времени также служила защитой от истории, понимаемой как совокупность случайных, лишенных всякого смысла и подчас катастрофических для человека событий. М. Бубер, говоря о «построении замкнутого дома бытия», спасающего человека средневековья от ужаса бесконечности и хаоса, описывает, по сути дела, тот же механизм защиты от истории. «Снова замкнутый в себе мир, снова дом, в котором человек может жить,— пишет он.— Этот мир еще более конечен, чем мир Аристотеля, ибо и здесь конечное время включено в его образ со всей серьезностью — то самое ветхозаветное конечное время, которое стало теперь христианским. Схема этого образа мира— крест, вертикальная перекладина которого есть конечное пространство от небес до преисподней, и проходит она посреди человеческого сердца; поперечная же перекладина являет собой конечное время от сотворения мира до последнего его дня, причем центр этого времени— смерть Христова, ' Элиаде М. Космос и история.— М.: Прогресс, 1987.— С. 129. 261 |