Проверяемый текст
Шадрина Елена Николаевна. Философия науки и историография науки (Диссертация 2003)
[стр. 40]

40 ривать познание в контексте индивидуальных и коллективных, психологических, исторических, культурных, институциональных, организационных условий его порождения.
И если абстрактный подход позволяет выявить структуру, свойства и закономерности научного знания «самого по себе», что ценно для более глубокого его понимания, уяснения его природы, специфики, то рассмотрение вместе с тем феномена знания как элемента культуры, ясное представление о том, каковы закономерности его функционирования в недрах культурной среды, приобретает в настоящее время тем большую практическую ценность, чем более глубокими становятся связи науки и социума в целом.
Еще в начале прошлого века известный французский философ и социолог Эмиль Дюркгейм подметил следующую интересную закономерность в развитии большинства научных дисциплин: все начинается с накопления
чисто, так сказать, рецептурных знаний практического характера, и только на следующем этапе нас начинает интересовать объект сам по себе.
Вот что он, например, пишет о возникновении социологии: «Конечно, в известном, очень широком, смысле слова размышление о предметах политической и социальной жизни началось еще задолго до
XIX века...
Но все эти различные исследования отличались одной существенной чертой от того, что означает слово «социология».
Действительно, они ставили себе задачей не описать и объяснить общества такими, каковы они в данный момент на деле, или каковы они были на деле, а исследовать, чем должны быть общества, как они должны сорганизоваться, чтобы быть по возможности совершенными.
Совсем иную цель ставит социология, изучающая общества только для того, чтобы их познать и понять, подобно тому, как физик, химик, биолог изучают физические, химические, биологические явления» .
На наш взгляд, это описание, касающееся, правда, другой научной дисциплины, вполне можно применить и к ситуации, сложившейся в области философии и методологии '
Дюркгейм Э.
Социология и социальные науки// Метод в науках.
С.-Пб, 1911.
С.226.

[стр. 21]

21 видимому, только с этого момента, когда процесс научного познания начинает рассматриваться с точки зрения его реального, а не возможного состояния, мы и можем говорить о возникновении философии науки в полном смысле этого слова" \ Означает ли это, в свою очередь, что какой-либо из подходов к изучению научного знания, реализуемый в области философии науки или методологии научного познания, может быть менее ценен с точки зрения современного представления о науке? По всей видимости можно с полным правом ответить отрицательно на данный вопрос, поскольку речь здесь идет скорее о взаимодополняемости.
Методология науки изучает научное знание и его свойства в деперсонализированном виде, то есть, когда содержание знания берется в абстракции, вне всякой зависимости от познавательной деятельности субъекта (здесь можно отметить все более широкое использование методологией науки точных методов, математического моделирования систем научного знания и его компонентов).
Философия науки, напротив, стремится рассматривать познание в контексте индивидуальных и коллективных, психологических, исторических, культурных, институциональных, организационных условий его порождения.
И если абстрактный подход позволяет выявить структуру, свойства и закономерности научного знания "самого по себе", что ценно для более глубокого его понимания, уяснения его природы, специфики, то рассмотрение вместе с тем феномена знания как элемента культуры, ясное представление о том, каковы закономерности его функционирования в недрах культурной среды, приобретает в настоящее время тем большую практическую ценность, чем более глубокими становятся связи науки и социума в целом.
Еще в начале прошлого века известный французский философ и социолог Эмиль Дюркгейм подметил следующую интересную закономерность в развитии большинства научных дисциплин: все начинается с нако '
Розов М.А.
О судьбах эпистемологии и философии науки // Философия, наука, цивилизация.
М., 1997.
С.
40.


[стр.,22]

22 пления чисто, так сказать, рецептурных знаний практического характера, и только на следующем этапе нас начинает интересовать объект сам по себе.
Вот что он, например, пишет о возникновении социологии: "Конечно, в известном, очень широком, смысле слова размышление о предметах политической и социальной жизни началось еще задолго до
Х1Х-го века...
Но все эти различные исследования отличались одной существенной чертой от того, что означает слово "социология".
Действительно, они ставили себе задачей не описать и объяснить общества такими, каковы они в данный момент на деле, или каковы они были на деле, а исследовать, чем должны быть общества, как они должны сорганизоваться, чтобы быть по возможности совершенными.
Совсем иную цель ставит социология, изучающая общества только для того, чтобы их познать и понять, подобно тому, как физик, химик, биолог изучают физические, химические, биологические явления"'.
На наш взгляд, это описание, касающееся, правда, другой научной дисциплины, вполне можно применить и к ситуации, сложившейся в области философии и методологии
научного познания.
Все действительно начиналось здесь с выработки определенных методологических стандартов и образцов, которые были призваны усовершенствовать концептуальную структуру науки, и лишь много позже приходит интерес к тому, как на деле применяются (если вообще применяются) эти нормы и правила.
Таким образом, можно отметить, что исследовательская область, которую мы сегодня называем философией науки, прошла долгий путь развития, эволюционируя от исследовательского направления, базирующегося в основном на точных науках с применением естественнонаучного метода, до дисциплины, имеющей ярко выраженную гуманитарную направленность.
Веским основанием для зачисления ее в разряд гуманитарных дисциплин стала, напоминаем, установка на эмпирический анализ знания и науки, которая, хотя и в разных условиях, почти параллельно развивалась как у нас, так и за рубежом.
В России это связано во многом с работами ' Дюркгейм Э.
Социология и социальные науки // Метод в науках.
Спб., 1911.
С.
226.

[Back]