|
403 ные науки и их философское осмысление дают исследователям социального будущего, с одной стороны, веру в возможность предвидения на основе знания законов и, с другой, конкретные методы и технологии прогнозирования, прежде всего математические. На пересечении традиций социального и естественно-научного исследования будущего, а также на фоне бурного развития техники во второй половине XIX века возникает жанр научной фантастики. Он представлен работами Ж. Верна, Фламмариона, Г. Уэллса и др. Научная фантастика использует знания современной науки и техники для построения образов отдаленного будущего и одновременно популяризирует эти взгляды, обеспечивает им массовую аудиторию, привлекает внимание к проблемам будущего. В данном случае научная фантастика послужила фундаментом экокультурного пространства науки, обеспечивающего трансляцию научных идей. Общественный резонанс, вызванный этим воздействием, породил другой новый жанр жанр научной публицистики в виде «размышлений о будущем». «Авторов «размышлений о будущем» интересовало большей частью не социальное будущее человечества вообще, а конкретные частные перспективы отдельных сторон научно-технического и лишь отчасти (в связи с ним) социального прогресса, отмечает Бестужев-Лада. Конкретное будущее энергетики и материально-сырьевой базы производства, промышленности и градостроительства, сельского хозяйства, транспорта и связи, здравоохранения и народного образования, учреждений культуры и норм права, освоения Земли и космоса — вот что оказывалось в центре внимания»'. К числу создателей жанра научной публицистики относятся П. Гартинг, Ш. Рише, Э. Говард, М. Бертло. Наиболее значительной из такого рода работ явилась книга Г. Уэллса «Предвидение о воздействии прогресса механики и науки на человеческую жизнь и мысль» (1901). Традиции «размышлений о будущем» были продолжены и в XX в. Существенную роль в их развитии сыграла брошюра «Дедал, или Наука и Бестужев Лада И.В. Рабочая книга по прогнозированию М., 1982. С.51. |
концепциям Гегеля, Маркса, религиозному учению Св. Августина Блаженного и др. В других случаях философские концепции существуют относительно самостоятельно, но испытывают сильное воздействие со стороны религиозной и утопической традиции. С религиозными представлениями их роднит понимание будущего как результата действия объективных сил: сверхъестественных в религиозной традиции и естественных в философско-исторической. Утопические построения задают для философско-исторических концепций вектор ценностных ориентации: утопии вдохновляют прогрессистов, а антиутопии обусловливают пессимизм представителей регрессивного направления. Вместе с тем философскоисторические учения имеют принципиальное отличие от двух других направлений: история рассматривается в них как процесс, подчиняющийся закономерностям. Исторически эта интерпретация появляется к середине 1-го тысячелетия. Постепенно формируются три основные концепции, существующие до сих пор: регресс от «золотого века» в древности к гибели культуры, бесконечные циклы подъемов и падения культуры в круговороте одних и тех же стадий развития, прогресс от низшего к высшему. И какую бы версию философского понимания истории мы не рассмотрели: теорию циклов в учении Полибия или «Постижении истории» А. Тойнби, прогрессисте кие построения Вико или Кондорсе, теорию регресса Сенеки или Шпенглера — везде исследования разворачиваются вокруг базисного понятия — понятия исторического закона. Прежде чем продолжить существование исследование универсальных историцизма неизменных как учения, определенным предполагающего исторических законов, обратимся к рассмотрению других контекстов исследования будущего. Речь идет о развитии естественных наук, считающих прогноз одной из своих основных — симметричной объяснению — функций. Именно естественные науки и их философское осмысление дают исследователям социального будущего, с одной стороны, веру в возможность предвидения на основе знания законов и, с другой, конкретные методы и технологии прогнозирования, прежде всего математические. На пересечении традиций социального и естественнонаучного исследования будущего, а также на фоне бурного развития техники во второй половине X I X века 263 возникает жанр научной фантастики. Он представлен работами Ж. Верна, Фламмариона, Г. Уэллса и др. Научная фантастика использует знания современной ей науки и техники для построения образов отдаленного будущего и одновременно популяризирует эти взгляды, обеспечивает им массовую аудиторию, привлекает внимание к проблемам будущего. В данном случае научная фантастика послужила элементом рассмотренного ранее экокультурного пространства науки, обеспечивающего трансляцию научных идей. Общественный резонанс, вызванный этим воздействием, породил другой новый жанр — жанр научной публицистики в виде «размышлений о будущем». «Авторов «размышлений о будущем» интересовало большей частью не социальное будущее человечества вообще, а конкретные частные перспективы отдельных сторон научно-технического и лишь отчасти (в связи с ним) социального прогресса,— отмечает Бестужев-Лада.— Конкретное будущее энергетики и материально-сырьевой базы производства, промышленности и градостороительства, сельского хозяйства, транспорта и связи, здравоохранения и народного образования, учреждений культуры и норм права, освоения Земли и космоса— вот что оказывалось в центре внимания»' .К числу создателей жанра научной публицистики относятся П. Гартинг, Ш. Рише, Э. Говард, М. Бертло. Наиболее значительной из такого рода работ явилась книга Г. Уэллса «Предвидение о воздействии прогресса механики и науки на человеческую жизнь и мысль» (1901). Традиции «размышлений о будущем» были продолжены и в X X в. Существенную роль в их развитии сыграла брошюра «Дедал, или Наука и будущее», ставшая основой серии «Сегодня и завтра» более чем из ста изданий. В первой половине X X в появляются и фундаментальные монографии о перспективах развития науки, техники и культуры, в том числе работы А. М. Лоу, Ф. Джиббса, Г. Уэллса. Все они становятся основой ранней футурологии и способствуют постепенному выделению исследований будущего в самостоятельную область знания. Окончательно конституирование футурологии как специальной области исследования будущего происходило после второй мировой войны, с конца 40-х и на протяжении 50-х годов. Этому способствовали следующие факторы. Рабочая книга по прогнозированию.— М.: Мысль, 1982.— С. 41. 264 |