|
406 ражение и в изменении организационной структуры. Учреждения, осуществляющие прогнозирование, интефируются в систему менеджмента, государственного и политического управления. Изменяется и сам характер прогнозов. Конечно, крупномасштабное, долгосрочное прогнозирование не утратило совершенно своего значения. Так, во Франции разрабатываются прогнозы вероятного и желательного размещения производительных сил страны, в Швеции разрабатываются долгосрочные прогнозы развития топливно-энергетического, материально сырьевого и внешнеторгового баланса страны. Комплексные техникоэкономические прогнозы крупных масштабов имеют место в США, Японии, ФРГ, Англии, Бельгии, Нидерландах и других странах. Однако доля крупномасштабного, долгосрочного прогнозирования значительно сокращается, уступая место, с одной стороны, среднесрочному и краткосрочному прогнозированию, с другой региональному и территориальному. Все большему сомнению подвергаются точность и полнота глобальных, крупномасштабных прогнозов. Вместе с этим сомнением растет и скептицизм по поводу научного и самостоятельного статуса социальной прогностики, все больше появляется аргументов в пользу понимания прогностики как искусства и идеологии. Подобные трансформации в содержании, институциональном статусе социальной прогностики и ее общественной оценке обусловливают следующие теоретические основания. Классические аргументы «против» прогнозирования были выдвинуты Д. Юмом в его критике принципа индукции. По мнению Юма, прогнозируемые события принципиально ненаблюдаемы, и поэтому прогноз не является строго научной процедурой. Из утверждения о существовании в настоящем не следует утверждение о существовании в будущем. Так, из посылки «я наблюдал, как солнце всходило вчера и сегодня» отнюдь не следует с необходимостью, что «солнце взойдет и завтра». В то время как посылка фиксирует наблюдаемые явления, заключение не является наблюдаемым, а вследствие этого событие в будущем может и не произойти. Это, замечает Юм, логиче |
Бум прогнозов продолжается до 60-х— начала 70-х годов. После этого ситуация меняется. С конца 60-х годов бум прогнозов идет на спад. Деятельность последнего оплота глобального прогнозирования— Римского клуба— теряет былую значимость. Из 150—200 разработанных методов прогнозирования реально используются не более 10—15. Из нескольких тысяч исследовательских учреждений или их отделов, созданных специально для разработки «технологических прогнозов», многие не выдержали конкуренции и перестали существовать. Немногочисленные выживщие фирмы существуют в форме частных консультационно-исследовательских центров, разрабатывающих прогнозы по заказам других учреждений, правительственных учреждений информации и отделов, для занимающихся разработкой прогнозов и сбором решений, принятия государственных стратегических общественных организаций, осуществляющих обмен опытом между разработчикам прогнозов'. Существенно, что с конца 60-х годов прогнозирование в значительной мере утрачивает свой самостоятельный характер. Оно становится составной частью деятельности планирования, программирования, проектирования, управленческой и политической деятельности в целом. Это находит свое выражение и в изменении организационной интегрируются управления. Изменяется и сам характер прогнозов. Конечно, крупномасштабное, структуры. в систему Учреждения, менеджмента, осуществляющие государственного прогнозирование и политического долгосрочное прогнозирование не утратило совершенно своего значения. Так, во Франции разрабатываются прогнозы вероятного и желательного размещения производительных сил страны, в Швеции разрабатываются долгосрочные прогнозы развития топливно-энергетического, материально-сырьевого и внешнеторгового баланса страны. Комплексные технико-экономические прогнозы крупных масштабов имеют место в США, Японии, ФРГ, Англии, Бельгии, Нидерландах и других странах. Однако доля крупномасштабного, долгосрочного прогнозирования значительно сокращается, уступая место, с одной стороны, среднесрочному и краткосрочному прогнозированию, с другой— региональному и Рабочая книга по прогнозированию.— М.: Мысль, 1982.— С 58. 266 территориальному. Все большему сомнению подвергаются точность и полнота глобальных, крупномасштабных прогнозов. Вместе с этим сомнением растет и скептицизм по поводу научного и самостоятельного статуса социальной прогностики, все больше появляется аргументов в пользу понимания прогностики как искусства и идеологии. Что же обусловливает подобные трансформации в содержании, институциональном статусе социальной прогностики и ее обш,ественной оценке? Попытаемся прежде всего перечислить все теоретические основания скептицизма по поводу научности социального прогнозирования. Если переводить этот вопрос на язык философской рефлексии, он трансформируется в вопрос, подобный кантовскому: как возможно прогнозирование? Классические аргументы «против» прогнозирования были выдвинуты Д. Юмом в его критике принципа индукции. По мнению Юма, прогнозируемые события принципиально ненаблюдаемы, и поэтому прогноз не является строго научной процедурой. Из утверждения о существовании в настоящем не следует утверждение о существовании в будущем. Так, из посылки «Я наблюдал, как солнце всходило вчера и сегодня» отнюдь не следует с необходимостью, что «Солнце взойдет и завтра». В то время, как посылка фиксирует наблюдаемые явления, заключение не является наблюдаемым, а вследствие этого событие в будущем может и не произойти. Это, замечает Юм, логически дефективное утверждение, ибо не учитьшает пропасти между посылкой и заключением'. Аргументы Юма повторяет Рейхенбах. Он замечает, что знание о будущем — это знание другого типа, чем наблюдаемое знание^. «Строго говоря, знания о будущем нет,— комментирует эту точку зрения У. Белл.— Очевидность ориентирована на прошлое. Она соотносится с прошедшим и происходящим. События и процессы, которые предсказываются (утверждения о будущем), не соотносятся с очевидностью в том же смысле, ибо они пока не произошли. Хотя они строятся на подразумеваемой посылке, которая может опираться на факты (то ' Юм Д. Трактат о человеческой природе, или попытка применить основанный на опыте метод рассуждения к моральным п р е д м е т а м / / Ю м д . Соч: В 2 т . — М . , 1966.—Т. 1.—С. 184—192. ^ Reichenbach Н. The Rise of Scientific Philosophy.— Berkeley, C A : Univ. O f California Press, 1951.— 17 p. 267 |