77 деятельности, не то безразлично-пассивное, на что она направлена, а то, чем она задана и определена (ограничена и отграничена)»'. Апплицируя вышеизложенные основания деятельности как предпосылки познания к предмету нашего исследования, отметим, что деятельность познания и самопознания есть овладение объектом познания, его психофизиологическими механизмами превращения случайных, несистематизированных, отрывочных представлений о предмете в системное знание, в осмысленное понятие о предмете в его связях с другими предметами, соподчиненности, целостности. В процессе развития знания может выясниться, что те познавательные традиции, которые казались полностью вытесненными, обнаруживают смысл в новом контексте. В отказе от фундаментализма просматриваются идеи вытеснения теоретико-познавательных исследований философской герменевтикой. Согласно У. Куайну, научная эпистемология должна полностью отказаться от выдачи предписаний, от всякого нормативизма и свестись к обобщению данных физиологии высшей нервной деятельности и психологии, использующей аппарат теории информации. В разработанной Жаном Пиаже концепции «генетической эпистемологии» подчеркивается, что эпистемология имеет дело с нормами. Но это не те нормы, которые философ формулирует, исходя из априорных соображений, а те, которые он находит в результате изучения реального процесса психического развития ребенка, с одной стороны, и истории науки с другой» . Таким образом, в неклассической теории познания происходит своеобразное возвращение к психологизму: предполагается, что определенные нормы познавательной деятельности «встроены» в работу аппарата психики и определяют ее. Рациональные основания выступают и в роли причин пси' Слободчиков В.И. Деятельность, как антропологическая категория: О различении онтологического и гносеологического статуса деятельности // Вопросы философии. 2001.№З.С.52. Лекторский В.А. Гносеология // Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2001.Т.1.С.51. |
деятельности есть свой хозяин (собственник), автор (творец) и распорядитель (организатор). Деятельность всегда предметна (или по латыни объектна); это ее свойство указывает на то, что деятельность разворачивается в некотором уже предсуществующем пространстве. Следует думать, что в ауре практикования человеком собственного бытия субъективность должна быть представлена, прежде всего, как действительная (деятельностная), а не бытийная (оптическая) категория; она должна входить как сущностная составляющая в общую структуру деятельности. Но также и объект он не вне деятельности, не то безралично-пассивное, на что она направлена, а то, чем она задана и определена (ограничена и отграничена)". Апплицируя вышеизложенные основания деятельности, как предпосылки познания к предмету нашего исследования, отметим, что деятельность познания и самопознания есть овладение объектом познания, его психофизиологическими механизмами превращения случайных, несистематизиро ванных, отрывочных представлений о предмете в системное знание, в осмысленное понятие о предмете в его связях с другими предметами, в соподчиненности, в целостности. В процессе развития знания может выясниться, что те познавательные традиции, которые казались полностью вытесненными, обнаруживают смысл в новом контексте. В отказе от фундаментализма просматриваются идеи вытеснения теоретико-познавательных исследований философской герменевтикой. Согласно У. Куайну, научная эпистемология должна полностью отказаться от выдачи предписаний, от всякого нормативизма и свестись к обобщению данных физиологии высшей нервной деятельности и психологии, использующей аппарат теории информации. В разработанной Жаном Пиаже концепции "генетической эпистемологии" подчеркивается, что эпистемология имеет дело с нормами. Н о это не Слободчиков В.И. Деятельность, как антропологическая категория: О различении онтологического и гносеологического статуса деятельности // Вопросы философии. 2001. № 3 . С . 52. 23 те нормы, которые философ формулирует, исходя из априорных соображений, а те, которые он находит в результате изучения реального процесса психического развития ребенка с одной стороны, и истории науки с другой".^'^ Таким образом, в неклассической теории познания происходит своеобразное возвращение к психологизму: предполагается, что определенные нормы познавательной деятельности как бы встроены в работу аппарата психики и определяют ее работу. Рациональные основания выступают и в роли причин психических явлений. Отказ от фундаментализма находит свое выражение и в коллективном характере знания, обусловленном коммуникативными контактами субъектов познания, социальными процессами всеобщности познания в рамках социальной эпистемологии. Задачи специалистов в области теории познания выглядят в этом контексте в выявлении тех познавательных норм, которые реально используются в процессе коллективной познавательной деятельности (парадигмы Куна). С точки зрения Томаса Куна, представление об истинности знания недостаточно для доказательства истины. Необходима его проверка и принятие научным сообществом ("парадигмы" Куна). Парадигма включает в себя критерии важности и правильности положения, принимаемого за истину. В типологии знания, разрабатываемой Л.П. Карсавиным, учитывается социальноисторический опыт деятельности сообщества человека разумного в целом, а не только профессиональных ученых, познание соотносится с базовыми ценностями культуры, с процессом социализации познавательной установки.^'' Новое видение субъекта в познавательной деятельности открывается в отказе от субъектоцентризма. При этом, как считает В.А. Лекторский, познающий субъект понимается изначально включенным в реальный мир и в систему отношений с другими субъектами. Внутренний субъективный мир Лекторский В.А. Гносеология // Новая философская энциклопедия: В 4-х т. М.: М ы с л ь . Т . Г С . 5Г Карсавин Л.П. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы классической теории познания. СПб., 1999. 407 с. 24 ция // Вопросы философии. 1999. № 11. С. 90-102. 193. Свирский Я.И. Самоорганизация смысла. М.: И Ф Р А Н , 2001. 194. Селье Г. Стресс без дистресса / Общ. ред. Е.М. Крепса. М.: Прогресс, 1 9 8 8 . 124 с. 195. Семенов Ю.И. Проблема обоснования возможности априорного знания в теории познавания и гносеологии: Автореф. дис. ...канд. филос. наук. М., 1999. 23 с. 196. Сеченов И.М. Избранные философские и психологические произведения. М.: Госиздат, 1947. С. 502-503. 197. Симонов П.В. Эмоциональный мозг. М.: Медицина, 1981. С. 189. 198. Синергетике 30 лет: Интервью с профессором Г. Хакеном // Вопросы философии. 2000. № 3. С. 53-61. 199. Скирбек Г., Гилье Н. История философии: Учебн. пособие для студентов высших учебных заведений: Пер. с англ. В.И. Кузнецова / П о д ред. С Б . Крымского. М.: Гуманит. изд. центр В Л А Д О С , 2000. 800 с. 200. Слободчиков В.И. Деятельность, как антропологическая категория: О различении онтологического и гносеологического статуса деятельности // Вопросы философии. 2001. № 3. С. 48-58. 201. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. A . M . Прохоров 3-е изд. М.: Сов. энциклопедия, 1985. 202. Спиркин А.Г. Философия. М.: Гардарики, 1999. 816 с. 203. Спиноза Б. Избранные произведения: В 2-х т. М.: Политиздат, 1 9 5 7 . Т . 1 . С 205. 204. Столин В.В. Самосознание личности. М.: Изд-во М Г У , 1 9 8 3 . 2 8 7 с. 205. Типухин В.Н. Логическое становление субъекта. Омск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1971. С. 126. 206. Толстых A . B . Наедине со всеми: О психологии общения. Минск: Полымя, 1990. 207. Узнадзе Д.Н. Психологические исследования. М.: Наука, 1 9 9 4 . 4 5 с. 208. Унамуно М . де. Избранное. В 2-х т. М.: Художественная литература, 1981. Т. 2. 209. Уолтер Г. Живой мозг. М.: М и р , 1966. 296 с. 210. Утехин С В . И.М. Берлин и его двойное наследие // Вопросы философии. 2000. № 5. С. 45-50. 211. Ухтомский A . A . Доминанта и активность поведения (Из научного наследия A . A . Ухтомского) // Нервная система: В ы п . 32. СПб, 1996. С . 17. 212. Ухтомский A . A . Физиологическая лабильность и равновесие // A . A . Ухтомский. Собр. соч. Л., 1962. Т. 6. С. 136-141. 213. Фихте И.Г. Избранные сочинения. М., 1916. Т. 1. С. 516. 214. Фомин H . A . Психофизиология самопознания. М.: Изд-во 142 |