|
основы позитивистской традиции, были направлены против попыток рассмотрения и оценки права с точки зрения моральных категорий. Въ дальнейшем такая позиция наиболее резко выражена в «чистой теории права» Г. Кельзена.(119) Отказ от морально — ценностных критериев права характерен и для прагматической юриспруденции американского юриста Р. Паунда (120) и немецкого юриста Ф. Хека. (121) Исследуя вопрос о нравственности и праве, многие мыслители апеллируют к И. Канту. (122) Мнения исследователей вопроса морали и права у И.Канта разделяются от трактовки» позиции И; Канта' как полное устранение связи* права и нравственности (123) до трактовки их нераздельности и коренного родства (124). • Современные авторы также по-разному интерпретируют положения о взаимосвязи права и нравственности. Так, B.C. Нерсесянц считает, что представления о том, будто право должно быть моральным, являются особо широко распространенными,, однако ошибочными. Подобные взгляды делает вывод автор, «означают по сути»дела, что право >должно *быть не: правом, а моралью, что содержание позитивного права должно быть не р правовым, а моральным.... Подобное моральное правопонимание неизбежно* деформирует существо не только права, но и морали» (125). Логически примыкает к позиции B.C. Нерсесянца тезис о моральной нейтральности * права, высказанный В. Садурским, выдвинувшим тезис о формировании нового; подхода к: праву, свободного от индивидуальной; морали и построенного на положениях Г. Харта о не причинении ущерба другому лицу как критерии права. Весьма интересна и перспективна в этом-плане позиция Э.В; Соловьева. Исследуя категорический императив И.Канта, Э.В. Соловьев приходит к выводу, что мораль и право» находятся в отношениях взаимодополнительности. Представляется правильной эта точка зрения, основанная на открытии И. Бором универсального принципа. Принцип дополнительности имеет 103 |
Лукашева Е.А. Право. Мораль. Личность. М. 1986. С, 128. Виноградов П.Г. Очерки по теории права. М. 1915. С. 15. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб. 1909. С 35-40 Тенденция противопоставления права и нравственности наиболее ярко выражена в работах Христиана Томазия.”’ Противопоставления права и морали, обособленность правового мира от влияния морали характерны для философов позитивизма. Взгляды И. Бентама и Дж. Остина, заложившие основы позитивистской традиции, были направлены против попыток рассмотрения и оценки права с точки зрения моральных категорий. В дальнейшем такая позиция наиболее резко выражена в «чистой теории права» Г. Кельзена.^ Отказ от морально-ценностных критериев права характерен и для прагматической юриспруденции американского юриста Роско Паунда® и немецкого юриста Филиппа Хека.* Исследуя вопрос о нравственности и праве многие мыслители апеллируют к И. Канту.® Мнения исследователей вопроса морали и права у И. Канта разделяются от трактовки позиции И. Канта как полное устранение связи права и нравственности^ до трактовки их нераздельности и коренного родства.’ Современные авторы также по-разному интерпретируют положения о взаимосвязи права и нравственности. Так, B.C. Нерсесянц считает, что представления о том, будто право должно быть моральным, являются особо широко распространенными, однако ошибочными. Подобные взгляды, делает вывод автор, «означают по сути дела, что право должно быть не правом, а моралью, что содержание позитивного права должно быть не правовым, а моральным. …Подобное моральное правопонимание неизбежно деформирует существо не только права, но и ^ Шершеневич Г.Ф. История философии права. М. С. 367. ^ Чистое учение и праве Ганса Кельзена. Вып. 1,2. М. ИНИОН АН СССР. 1988. ‘ Там же. С. 291. ^ Синха С.П. Юриспруденция. С. 185-186. Кальман К. Основы социологии права. М. 1981. С. 49-92. ® Матузов Н. Право в системе социальных норм./Общая теория права. Н.-Новгород. 1993. С. 191. Он же./Теория государства и права. Саратов. 1995. С. 252. Тихонравов Ю.В. Основы философии права. М. 1997. С. 416. Лукашева Е.А. Право. Мораль. Личность. С. 122. Нерсесянц B.C. Философия права. С. 489-490. Соловье Э.В. И. Кант: принцип взаимодоплнительности морали и права. М. 1992. Малинова И.П. Философия права. С. 32. ® Некрасова М.П.О соотношении морали и права в философии И. Канта.//Вопросы философии. 1994. Серия 7. С. 22. ‘ Там же. С 27 морали»/ Логически примыкает к позиции B.C. Нерсесянца тезис и моральной нейтральности права, высказанный В. Садурским, выдвинувшем тезис о формировании нового подхода к праву, свободного от индивидуальной морали и построенного на положениях Г. Харта о непричинении ущерба другому лицу (“hamn principle”) как критерии права.^ Весьма интересна и перспективна в этом плане позиция Э.В. Соловьева. Исследуя категорический императив И. Канта, Э.В. Соловьев приходит к выводу, что мораль и право находятся в отношениях взаимодополнительности. Представляется правильной эта точка зрения, основанная на открытии Н. Бором универсальном принципе. Принцип дополнительности имеет универсальную методологическую значимость. «Категорическому запрету в индивиде должно соответствовать категорическое разрешение на стороне государства и общества. Такова необходимая корреляция норм, предполагаемая идеей признания моральной автономии. Такова более общая формула для единства и дополнительности морали и права».”’ Такое \ видение предполагает: 1) ценностное единство нравственности и права оба феномена являются универсальными всеобщими формами выражения и воплощения свободы, справедливости, равенства, гуманизма в поведении людей; 2) самостоятельность категорий, механизмов, средств, форм, методов, присущих обоим ценностным формам регулирования; 3) отличие в содержании свободы, справедливости, равенства как нравственных и правовых ценностей, обусловленное специфичностью каждой из универсальных форм, нравственность содержит аксиологический максимум абсолют, право необходимый и достаточный минимум; 4) глубокую соотнесенность морали и права, их внутреннюю корреляция; 4) нравственность выступает ценностным критерием права, в силу «неотмыслимости» нравственности из мировоззрения личности. |