|
Семитко, А.П. Малинова, B.C. Нерсесянц» и? другие. (126) Это проблемы «юридизации» морали, «морального пути к; произволу», «морального экстремизма», «моралистической законности» и наоборот,, «фетишизации права». В первой группе явлений не только невозможно усмотреть социоцентрического типа правовой культуры (127), к которой, как правило,щ относят российскую правовую культуру, но которое вообще направлено 4 ■ ■ против всякой культуры, оно ведет к хаосу, разрушению. Полное совпадение ш правовых установлении с, моральными? являет, например, Свод законов Российской Империи 1832 года. Большинство из этих законов дожили до#■ 1917 года; хотя;фактически не применялись. Н.Н. Алексеев характеризует закрепление нравственных форм в праве: «утопическим замыслом». (128) Отсюда; и теории об умирании права и замене его нормами коммунистической морали, привычками; христианскими нормами;поведения • и:т.д. Избежать таких искушений можно лишь на пути четкого осознания;■ цели, назначения, специфичности роли; каждого ценностно-нормативного 4 регулятора. Следует констатировать, что любая попытка отменить право, * полагаясь во всем на нравственность и проводя ее последовательно в жизнь, приводит к разрушительным результатам. Формальный; жесткий мир права,. с присущим ему принуждением и одновременно узаконением эгоизма, лишь на первый непосвященный взгляд: подрывает начала свободыи любви, образующие основу нравственной жизни. Контроверсия морального экстремизма* фетишизация права как самодавлеющего и самоуправляющегося явления; На этом пути самодостаточное право перерастает в средство подавления и насилия. А.И. • Солженицын писал: «Чистая атмосфера общества, увы, не может быть создана юридическими;законами». (129) В истории западной? цивилизации преодоление моральной нетерпимости решилось путем разделения морали и права, а затем возведения права в мораль государства. Результат опять же не устраивает заложников западной цивилизации потеря жизненных смыслов, 105 |
В аксиологическом аспекте право и нравственность различаются способами постижения ценностей. Имеются в виду способность простого усмотрения ценностей и способность их более или менее глубокого переживания. Возможны различные степени адеквации ценностей, начиная с поверхностного признания ценностных ^ Нерсесянц B.C. Философия права. С. 83-84. > ^ Международный семинар по философии права.У/Вестник Моск. ун-та. Серия 11. 1992. № 1 С 82 СВОЙСТВ какой-либо данности и кончая полным погружением в нее. Существу права более свойственен интеллектуальный момент, чем существу нравственности. Особенность чисто правового отношения к ценностям выражается через понятие «признания», т.е. особого отношения к ценностям, сводящегося к установлению особого интеллектуального общения с ними. И право и нравственность есть явление должного, но, представляется, что первое есть должное на уровне массового поведения, второе должное на уровне, прежде всего, индивидуального. Есть грани проблемы взаимоотношений нравственности и права, на существование которых указывают А.Б. Франц, С.С. Алексеев, А.П. Семитко, И.П. Малинова, B.C. Нерсесянц, Ю.Г. Ершов. А.Б, Франц, а в свое время о ней писали П.И. Новгородцев, Б. Кистяковский, B.C. Соловьев, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк и другие.^ Это проблемы «юридизации» морали, «морального пути к произволу», «морального экстремизма», «моралистической законности» и наоборот, «фетишизации права». В первой фуппе явлений не только невозможно усмотреть социоцентрического типа правовой культуры,® к которой как правило, относят российскую правовую культуру, но которое вообще направлено против всякой культуры, оно ведет к хаосу, разрушению. Полное совпадение правовых установлений с моральными являет, например. Свод законов Российской Империи 1832 года. Большинство из этих законов дожили до 1917 года, хотя фактически не применялись. Н.Н. Алексеев характеризует закрепление нравственных норм в праве «утопическим замыслом».^ Отсюда и теории об умирании права и замены его нормами коммунистической морали, привычками, христианскими нормами поведения и т.д. Избежать таких искушений можно лишь на пути четкого осознания цели, назначения, специфичности роли каждого ценностно-нормативного регулятора. Следует констатировать, что любая попытка отменить право, полагаясь во всем на нравственность и проводя ее последовательно в жизнь, приводит к разрушительным результатам. Формальный, жесткий мир права, с присущим ему ^ Там же. С. 67. ^ Франц А.Б. Мораль и власть. Политические заметки.У/Философские науки. 1992. № 3. С. 3-10. Алексеев С.С. Теория права. М. 1995. С. 138-139. Он же. Философия права. С. 61. Малинова И.П. Философия права. С.31-33. Нерсесянц B.C. Философия права. С. 84. Семитко А.П. Развитие правовой культуры как правовой прогресс. С. 261 ® В терминах работы А.П. Семитко: Развитие правовой культуры как правовой прогресс. Екатеринбург. 1996 С. 147-265. принуждением и одновременно узаконением эгоизма, лишь на первый непосвященный взгляд подрывает начала свободы и любви, образующие основу нравственной жизни. Контроверсия морального экстремизма Фетишизация права как самодовлеющего и самоуправляющегося явления. На этом пути самодостаточное право перерастает в средство подавления и насилия. А.И. Солженицын писал: «Чистая атмосфера общества, увы, не может быть создана юридическими законами».^ В истории западной цивилизации преодоление моральной нетерпимости решилось путем разведения морали и права, а затем возведения права в мораль государства. Результат опять же не устраивает заложников западной цивилизации потеря жизненных смыслов, смешение добра и зла вплоть до полной неразличимости (яркий пример вошедшая в анналы история президента США Б. Клинтона и М. Левински). Реалии реформенного периода, построения правового государства, формирования фажданского общества требуют осмысления архитектоники духовного мира человека, права и нравственности, чтобы предусмотреть близкие и дальние последствия принимаемых законодателем решений, знать, как могут отреагировать духовные, иррациональные факторы. Вьюшая цель права служить добру. Первоначально правовые нормы были введены для обуздания внешних проявлений злой воли, но ошибка думать, что этим исчерпывается назначение права. «Самое обуздание внешних проявлений злой воли необходимо именно для того, чтобы содействовать развитию в душах людей доброй воли, и право только тогда будет понято в своем истинном значении, когда люди будут иметь в виду не букву права, а его основную цель и дух», писал И. Ильин.® |