находятся в согласии с требованиями справедливости, свободы, равенства, гуманизма. Естественное право необходимая форма духовного бытия права, однако оно не есть воплощенная нравственность. Представляется, чтоф естественное право это' минимум, необходимая и достаточная мера морали. В терминах психологической теории Л.И. Петражицкого нравственная:максима представлена в психике человека императивным переживанием. Рассматриваемый нами; минимум нравственности* (естественное право) представлен переживанием атрибутивным, притязанием, являющимся результатом осознания свободы;, ее необходимости, полезности, ценности для; себя. Причем осознание ценности свободы для себя в правовом; пространстве приобретает+ ■ необходимую связанность с обязанностями. «Самостоятельную реализациюФ ценностей правильно называть жизненным самоутверждением, а не эгоизмом: Без этого самоутверждения не может быть права», пишет Н;Н. Алексеев; В нравственных требованиях (максима) воплощается» свобода;: понимание и переживание.ее абсолютной ценности как условия бытия и как цели для других. Если представить каждого индивида в виде точки, которая! ограничена окружностью, нарезающей? для индивида определенный; объем свободы, то в случаесвободы «для себя» притязание обращено ко всем; индивидам, государству,, гражданскому обществу,, которые находятся» за4 Ф гранью окружности, за гранью объема свободы данного индивида и не имеет права вторгаться в очерченный круг, а в случае соприкосновения,♦ пересечения с этой границей свободы обязаны не нарушать, более, того обеспечить соответствующее правопритязание. В нравственных максимах свобода выступает, прежде всего, как момент самообязывания к признанию, ненарушению, обеспечению свободы. в первую очередь для других. Нравственное поведение реализуется зачастую* в ущерб своей собственной;свободе, в виде жертвы;своими собственными * интересами. Бесспорно, что благо для себя и признание возможности равного 110 |
оторвать человеческий микрокосм от стремления к обретению смысла существования. Однако в праве происходит неизбежное отчуждение смысла, право и не предназначено давать такое конечное смысловое содержание, оно лишь средство, путь, форма, часто безразличная к ^ Гусейнов А.А. Ненасилие и перспективы общества.//Философские науки. 1991. № 11. С. 86. к ^ См: Материалы краевой научно-практической конференции «Правовое информирование, образование и воспитание».Красноярск. 1997. Система довузовского правового образования: программа развития, документы. Красноярск. 1998. ‘ Соловьев B.C. Определение права в его связи с нравственностью.//Власть и право. 1990 С 114. содержанию. Исходя из этого, А.И. Солженицын полагает, что «нравственное начало должно быть выше, чем юридическое»/ Поэтому Н. Бердяев писал: «Вера в конституцию жалкая вера…. Вера должна быть направлена на предметы более достойные».^ Имеется в виду более глубокое обоснование прав и свобод человека, обоснование метафизическое и религиозное. Уместно вспомнить мысль Б.П. Вышеславцева о том, что закон не созидает жизни, напротив, вера, жизнь, история созидают закон.® Юридический документ любой силы есть лишь форма, содержащая указание на ценности, а также правовые средства и механизмы их достижения. Форма, каковой являются законы, не может создавать содержания, тем более подменять собой смыслы. Смыслы первичны и самодостаточны. Закон лишь обслуживает равнодоступность и справедливые механизмы достижения этих смыслов. (Оговоримся, что право является содержательной формой, однако право и закон, в свою очередь соотносятся как форма и содержание). Ценность права высока, но не абсолютна, инструментальна, веры же достойны абсолюты. Абсолютна ценность свободы, справедливости, равенства. Человек живет, мыслит, действует лишь в реляции к Абсолютному, неустранимому ни из какого миросозерцания. Еще одним аргументом за сублимирующее действие нравственно-правовых ценностей служит известный науке феномен, который можно обозначить как «эффект снесения». Этот эффект можно представить в виде простой схемы. Река бытия, жизни, с ее сильно сносящим к низшему течением; субъект и цель, которую субъеюхочет достигнуть, находящаяся на другом берегу реки. Парадокс состоит в том, что добросовестно устремляясь к цели, субъект ее достичь не сможет, но окажется ниже (тем ниже, чем сильнее сопротивление обстоятельств) того, к чему он стремился: чтобы достичь намеченного, он должен ставить себе иные, более высокие, превосходящие цели. Направление смещений очевидно от высшего к низшему. Таким образом, поставленная цель не должна равняться самой себе, для достижения реального и возможного надо стремиться к идеальному и невозможному. Конституции РФ закреплено положение о высшей ценности прав и свобод и человека. Права и свободы человека категория естественного права. Учитывая ^ Солженицын А.И. Как нам обустроить Россию. М. 1991. С. 59 ^ Бердяев Н. Философия неравенства. М. 1990. С. 155. ‘ Этика преображенного Эроса. С. 25 «эффект снесения», осмысливать права и свободы человека следует, апеллируя к представлениям о свободе, справедливости, равенстве на уровне нравственности, поскольку там содержатся максимьд!^ этом случае реально осуществить правовой минимум (необходимую и достаточную меру). Естественное право есть момент «встречи», взаимодействия нравственности и права, где оба ценностных регулятора находятся в согласии с требованиями справедливости, свободы, равенства, гуманизма. Естественное право необходимая форма духовного бытия права, однако оно не есть воплощенная нравственность. Представляется, что естественное право это минимум, необходимая и достаточная мера морали. В терминах психологической теории Л.И. Петражицкого нравственная максима представлена в психике человека императивным переживанием. Рассматриваемый нами минимум нравственности (естественное право) представлен переживанием атрибутивным, притязанием, являющимся результатом осознания свободы, ее необходимости, полезности, ценности для себя. Причем осознание ценности свободы для себя в правовом пространстве приобретает необходимую связанность с обязанностями. «Самостоятельную реализацию ценностей правильно называть жизненным самоутверждением, а не эгоизмом. Без такого самоутверждения не может быть права», пишет Н.Н. Алексеев.^ В нравственных требованиях (максима) воплощается свобода, понимание и переживание ее абсолютной ценности как условия бытия и как цели для других. Если представить каждого индивида в виде точки, которая офаничена окружностью, нарезающей для индивида определенный объем свободы, то в случае свободы «для себя» притязание обращено ко всем индивидам, государству, гражданскому обществу, которые находятся за гранью окружности, за гранью объема свободы данного индивида и не имеют права вторгаться в очерченный круг, а в случае соприкосновения, пересечения с этой границей свободы обязаны не нарушать, более того обеспечить соответствующее правопритязание. ^В нравственных максимах свобода выступает, прежде всего, как момент самообязывания к признанию, не нарушению, обеспечению свободы в первую очередь для других. Нравственное поведение реализуется зачастую в ущерб своей собственной свободе, в виде жертвы собственными интересами. Бесспорно, что Алексеев Н.Н. Указ. раб. С. 149. благо для себя и признание возможности равного блага за другими оборачивается, в конечном итоге, благом для всех. Но при ближайшем рассмотрении явствует, что правовой характер феномена есть ответ на эгоистическую природу человека. ь Сравненим нравственные требования, заключенные в заповедях Христа, за которыми признается решающее значение в морали^ и соответствующие им установления естественного права права и свободы человека. «Не убивай» (Евангелие от Матфея, 19:18. Второзаконие, 5:17) это императив, представляющий собой безусловное требование, нравственную максиму. Его безусловность и максимализм проявляется в том, что соблюсти этот запрет необходимо даже при условии уфозы для собственной жизни (хотя здесь наличествуют теоретические споры о том, следует ли убить, если есть угроза для жизни близких и т.д.). Есть, однако, святоотеческая литература, в которой содержатся свидетельства о вьюочайшей силе человеческого духа о смирении, даже до смерти. Так, преподобный Серафим Саровский в полноте исполнил заповедь «Не убий», что вменилось ему в жизненный подвиг и сделало его имя одним из символов Святой Руси.^ О таком же смирении и любви свидетельствуют жизнеописания последних месяцев жизни венценосной семьи Романовых. Но все это духовные подвиги, требовать совершения которых от других никто не вправе, а может только добровольно принять самообязыванием. Это нравственные максимы, благо «для других»^, и в силу духовной высоты своей они не каждому под силу. Соответствующее этому установление естественного права «Каждый человек имеет право на жизнь» (ст. 3 Всеобщей Декларации прав человека, принятой 10 декабря 1948 г.). Это атрибутивное притязание, благо «для себя», в первую очередь, и только потом это благо и для других. Иногда в литературе вышеуказанное отличие морали и права не учитывается, чувство собственного достоинства называется первичным нравственным ценностным ^См.: Алексеев С.С. Философия права. С. 54. Баскин Ю.Я, Новый Завет и становление нового международного права.//Правоведение. 1992. № 4. С, 75-81. Он же. Библия и международное право.//Правоведение. 1991. № 5. С. 40-48. ^ Преподобный Серафим Саровский. Мюнхен Москва. 1993. С. 35. ® Это благо «для других» лишь в первую очередь, ибо, согласно христианскому вероучению, совершающий духовный подвиг совершает спасение своей души для жизни вечной, а это высшее благо «для себя». отношением человека к себе самому.^ Приводится справедливое замечание Иеринга о том, что сопротивление наглому беззаконию есть «обязанность правомочного по ? отношению к себе самому»^. Однако Р. Иеринг говорит именно о сфере права, в сфере же морали первичное ценностное отношение направлено к ближнему, как равному себе в человеческом достоинстве. Самопожертвование область нравственного регулирования, где определяющим является благо для других. Правовому же регулированию такие случаи не подлежат. Нравственно-этическому императиву «Не укради» (Мф. 19:18. Втор. 5:19) соответствует притязание естественного права, закрепленное в статье 17 Всеобщей Декларации прав человека: «Каждый человек имеет право владеть имуществом как |