|
природой человека; ограничения, присущие самому праву; ограничения, обусловленные нравственной природой человека и; природой его правосознания. Но свобода в праве не редуцируется к ограничениям. Правовая материя предусматривает возведение, сублимацию ограничений, * запретов в ; праве на более высокий уровень — активного, творческого + поведения в сфере права, на уровень индивидуальной и социальной свободы. Ф Этот уровень желательный, целевой, теория права маркирует его как правовуюактивность, личности; Ограничения на этом уровне свободы * личности существуют внутри свободы, в снятом сублимированном виде. Проследим генезис истановление права как меры свободы (необходимого минимума). Памятники обычногоправа,, а также исследования этнографов, историков позволяют утверждать, что исторически первыми социокультурными нормами были запреты. Так, Ветхий Завет как щ памятник обычного права полон запретов, обращенных к израильскому народу: не совокупляться с животными, не прелюбодействовать,, не 1 заниматься гомосексуализмом (Библия. Книги Исход, гл. 34:12-17. Левит, Гл. 11, 18:1-30) К. Леви Стросс утверждал, что первоосновой социокультурного » начала был;запрет инцеста. (163) Законы Ману утверждают, что «весь мир? подчиняется посредством наказания, ибо трудно найти человека.чистого; ведь только из страха наказания весь мир исполняет свойственное ему». (164)> Здесь, демонстрируется понимание.основного -способа;обеспечения запретов страх наказания и само наказание. Переведем эту информацию в плоскость вопроса о свободе и праве. Первые правовые; регуляторы запрещали то, что ведет к вырождению, исчезновению общества, к распаду и хаосу, т.е. е помощью запретов первый: уровень свободы (произвол, негативная свобода) актуализировался, будучи пропущенным, через а правовую табуляцию; и создавал пространство свободы, пригодное, для существования и развития человечества, но пути наращивания объема правовой свободы. 134 |
В основе русской правовой культуры лежит христианский миф. Образ Христа является высшей точкой сублимации иных рангов ценностей. «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразиться в вас Христос!» восклицал Апостол Павел.^ Высшей точкой восхождения к Истине, обретения Свободы, олицетворения Справедливости, претворения Милости для христианина является отображение в нем Христа. Об этом писали В. Соловьев, Н. Бердяев, С. Булгаков, Б. Вышеславцев, С. Левицкий, Е. Трубецкой, Н. Алексеев и другие великие мыслители. Образ американской демократии воплощен в статуе Свободы. В основе американской демократии и американского федерализма лежит знаменитое Мэйфлауэрское соглашение^ По мысли В. Острома корни федерализма и демократии находятся в традиции идеализма и христианства.® А это тот же смыслообразующий образ, что находится в фундаменте (Я есть Альфа и Омега… Откр. 1:8) русской культуры. В настоящее время в нашем обществе идет смена правовых парадигм. Что кладется в основу новой системы смыслов? Цивилизм и цивилитарная собственность?^ Обновленное естественное право? «Благоговение перед жизнью»? Сильное государство? Православная самоидентификация с ее духом нестяжательства? Парадигма индивидуализма? Общее благо? Что из названного (или неназванного) есть ценность, несущая потенциал сублимации, способный разрешать индивидуальные, групповые, социальные конфликты? Чей образ воплощает в себе и Свободу, Справедливость, Равенство и Человечность? Ответ очевиден только для верующего сознания. Для других сознаний, для общества в целом впереди путь обретения ценностей, обретения веры. Ф. Хайек считает, что «стабильность, выживаемость, быстрое увеличение группы, как традиционные правила поведения, так и поддерживающие их убеждения носят характер веры».® Безобразный это не имеющий образа, без-образный. Историческая эпоха, не имеющая в глубине своей образа, несущего Истину, имеет ли она будущее и в чем оно? ^ Книги Нового Завета. Послание к Галатам. Гл.4. Стих 19. ^ Токвиль А. Демократия в Америке. М. 1992. С. 48. ® Остром В. Смысл американского федерализма. М. 1993. С. 71. См. также: Токвиль А. Демократия в Америке. М. 1992. С. 4448. * Нерсесянц B.C. Философия права. М. 1997. С. 76, 345. ® См.: Хайек Ф. Указ оаб. С. 183. 185. Итак, характер ограничений, содержащихся в праве: ограничения, обусловленные биологической, социальной, психологической и духовной природой человека; ограничения, присущие самому праву; ограничения, обусловленные нравственной природой человека и природой его правосознания. Но свобода в праве не редуцируется к ограничениям. Правовая материя предусматривает возведение, сублимацию ограничений, запретов в праве на более высокий уровень активного, творческого поведения в сфере права, на уровень индивидуальной и социальной свободы. Этот уровень желательный, целевой, теория права маркирует его как правовую активность личности. Ограничения на этом уровне свободы личности существуют внутри свободы, в снятом, сублимированном виде. Проследим генезис и становление права как меры свободы (необходимого минимума). Памятники обычного права, а также исследования этнографов, историков позволяют утверждать, что исторически первыми социокультурными нормами были запреты. Так, Ветхий Завет как памятник обычного права полон запретов, обращенных к израильскому народу: не совокупляться с животными, не прелюбодействовать, не заниматься гомосексуализмом (Библия. Книги Исход, гл. 34:12-17. Левит, Гл. 11, 18: 130). К. Леви Стросс утверждал, что первоосновой социокультурного начала был запрет инцеста.^ Законы Ману утверждают, что «весь мир подчиняется посредством наказания, ибо трудно найти человека чистого; ведь только из страха наказания весь мир исполняет свойственное ему».^ Здесь демонстрируется понимание основного способа обеспечения запретов страх наказания и само наказание. Переведем эту информацию в плоскость вопроса о свободе в праве. Первые правовые (праправовые) регуляторы запрещали то, что ведет к вырождению, исчезновению общества, к распаду и хаосу, т.е. с помощью запретов первый уровень свободы (произвол, негативная свобода) актуализировался, будучи пропущенным через правовую табуацию и создавал пространство свободы, пригодное для существования и развития человечества по пути наращивания объема правовой свободы. Следующий соционормативный регулятор обязанности. Ветхий Завет содержит значительный массив обязанностей (Второзаконие, 25, 26, 27). Правовые обязанности есть диалектический момент свободы, не случайно некоторые авторы ^ Васильев Л.С. История Востока. В 2 т. Т. 1.М. 1993. С. 50. ^ Ильин А.В. Морозова С.А. Из истории права. СПб. 1996. С. 78. Извлечения. VII. 22. |