|
воплощение идеала. Нормы, на наш взгляд, должны являться адекватными поставленным целям (идеалам; идеям) средствами. Ценности могут оказывать регулирующее воздействие непосредственно, являясь элементом нравственно правового сознания. Индивиды, не ориентированные на духовные ценности, мотивируют свое поведение потребностями и базирующимися на них интересами, которые зачастую несут деструктивное социальное и индивидуальное начало. Поэтому для 4 сохранения целостности социального континуума необходим более эффективный и; жесткий регулятор поведения, каковым являются нормы. Идеи, идеалы, цели, принципы для того, чтобы осуществиться, воплотиться; должны быть переведены на язык социальных норм (правовых, нравственных, обычных, корпоративных и т.п.). Различия между нормами и собственно ценностями как регулирующими? инстанциями подвергнуты анализу в научной литературе. Однако теория права, к сожалению, не восприняла конструктивные результаты указанных исследований.. Как справедливо отметили А.Ф. Черданцев и -Н. Неновский, нередко отличие 4 между аксиологическим категориями ценностей и оценок и нормами вообще не проводится. Это приводит к недооценке роли ценностей в праве, с другой стороны, неверной оценке роли правовых норм. Без понимания ценностного нравственно правового регулирования неполон, не вполне ясен весь процесс правового регулирования. Механизм правового регулирования, на наш взгляд, необходимо дополнить, аксиологическим;элементом ценностями, которые имеют (должны иметь) первичное по сравнению с нормами; непосредственно регулирующее воздействие на поведение субъектов^ в сфере права в условиях дефицита 4 правовой!информации, в ситуациях спора о праве, в ситуациях преодоления; коллизий законодательства, в процессе правозаконотворчества. Некоторые авторы считают, что ценность обладает побудительной способностью, выступает с требованием ее осуществления, в связи с этим анализируют бытие в категориях должного и сущего. Иначе рассматривает ■Я*' |
Ценности могут оказывать регулирующее воздействие непосредственно, являясь элементом нравственноправового сознания. Индивиды, не ориентированные духовные ценности, мотивируют свое поведение потребностями и базирующимися на них интересами, которые зачастую несут деструктивное социальное и индивидуальное начало. Поэтому для сохранения целостности социального континуума необходим более эффективный и жесткий регулятор поведения, каковым являются нормы. Идеи, идеалы, цели, принципы для того, чтобы осуществиться, воплотиться, должны быть переведены на язык социальных норм (правовых, нравственных, обычных, корпоративных и т.п.). Различия между нормами и собственно ценностями как регулирующими инстанциями подвергнуты анализу в научной литературе,”’ однако теория права, к сожалению, не._восприняла конструктивные результаты указанных исследований. Как справедливо отметили А.Ф. Черданцев и Н. Неновски, нередко отличие ме>кду аксиологическими категориями ценностей и оценок и нормами вообще не проводится.^ Это приводит к недооценке роли ценностей в праве, с другой стороны, неверной оценке роли правовых норм. Без понимания ценностного нравственно-правового регулирования неполон, не вполне ясен весь процесс правового регулирования. Механизм правового регулирования, на наш взгляд, необходимо дополнить аксиологическим элементом ценностями, которые имеют (должны иметь) первичное по сравнению с нормами непосредственно регулирующее воздействие на поведение субъектов в сфере права в условиях дефицита правовой информации, в ситуациях спора о праве, в ситуациях преодоления коллизий законодательства, в процессе правозаконотворчества. Некоторые авторы считают, что ценность обладает побудительной способностью, выступает с требованием ее осуществления; в связи с этим анализируют бытие в категориях должного и сущего.® Иначе рассматривает этот аспект вопроса о ценностях Н.О. Лосский. Он пишет: «В составе ценностей нет принудительной силы, нет также и актуального долженствования, но абсолютные самоценности обладают внутренним достоинством, и потому, любя их, мы сознаем, что наша любовь внутренне оправдана».^ Также рассматривают этот вопрос Шелер, Гейде и Гартман. Р. Шпеман вычленяет критерии для оценки ранга ценностей. Ими являются: 1) интенсивность; 2) глубина; 3) продолжительность; 4) воспроизводимость переживания, доставленного ценностями различного ранга.^ Более того, как справедливо отмечает Н.А. Бердяев, ценности низшего порядка всегда стремились подчинить и поработить себе ценности высшего порядка. И совершенно несомненно, что ценности святости и ценности духовные имеют гораздо меньше силы, чем ценности приятного или ценности витальные, которые очень деспотичны.^ Этот же момент отмечает Р. Шпеман, отмечая, что навязчивость ценностей находится в обратной пропорциональности с их высотой.® Осмыслить эти моменты весьма важно в теоретико-правовом контексте, рефлексия над ними влечет некоторые промежуточные выводы и предположения: 1. Установление высших ценностей морально-правового хараю-ера важно уже потому, что их достижение наиболее желанно. 2. Рефлексия над ними необходима в силу навязчивости ценностей низших (роль и место принуждения в праве сильно искажены в, силу до.ступностИд простоты, понятности, кажущейся эффеетивности). 3. Стремление к укаэанным_1денностям будет правильно ранжировать ценности, подчиненные первым. 4. Высшие ценности, очевидно, связаны с сущностыр морали и права. Представляется неправомерным отождествление понятий ценности и социальной ценности. Так, авторы сборника «Наука и ценности выделяют: 1) ценности непосредственно социального окружения; 2) модельные ценности данного типа культуры; 3) универсальные гуманистические ценности. Эти последние и являются предметом нашего исследования. Социальные ценности, как и индивидуальные, есть воплощения универсальных человеческих ценностей. Понятно, что когда в обществе модельные ценности теряют связь с универсальными ценностями, возникает ценностный дисконтинуум, который подменяется сферой диктата норм и регламентаций. Возникает напряжение, которое может разрешиться крахом всей ценностной системы и вытеснением ее сугубо прагматическими, потребительскими ценностями и оккупирует личностное сознание нормативными регламентациями. При этом ценностная саморегуляция подменяется нетворческой функциональной активностью. Заключая вопрос о понятии ценностей уместно вспомнить слова Н.О. Лосского о том, что «ценность есть нечто всепроникающее, определяющее смысл и всего мира в целом, и каждой личности, и каяедого события, и каждого поступка. Вездесущие ценностного моментов есть условие, чрезвычайно затрудняющее опознание и выработку отвлеченного понятия ценности. Можно предвидеть, что философские теории в фомадном большинстве случаев упрощают проблему и вырабатывают понятие ценности, учитывающее лишь один какой-либо элемент. Поэтому теорий ценности должно быть много, они должны быть очень разнообразны и нередко даже отчасти противоположны друг другу. Так оно и есть в действительности».^ |