|
На практике в период 1991-1999гг. встречались и решения за пределами Конституции РФ, хотя и на основании её ст. 78. Например, Договор между Российской Федерацией и “ассоциированной с ней” Республикой Татарстан “О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и Республики Татарстан”. Этого же добивались тогда (и не оставили мысли добиться сегодня) некоторые другие республики. Но центральной власти удалось в целом заморозить этот процесс, который негативно работает в пользу эрозии Российской Федерации, как классической федерации, появлении в ней смешанных федеративно-конфедеративных элементов. Но, тем не менее, субъекты Российской Федерации всё более активно включались в пррцесс внешних (международных и внешнеэкономических) связей, что порождало необходимость осмысления этого процесса с международно-правовых позиций. Брать за основу фактическую ситуацию внешних связей в данном случае для квалификации соответствующих субъектов Федерации в качестве субъектов международного права наряду с федерацией, куда они входят, как мы уже говорили, затруднительно. Но и “лишать” их международной (пусть ограниченной) правосубъектности бессмысленно. Что касается международной правоспособности, то она проистекает из самого факта установления и поддержания соответствующих отношений. А таких фактов уже множество (сотни). Как полагает В.В Пустогаров, "частичная международная правосубъектность” присуща тем субъектам Федерации, которые имеют статус государства, причем конкретный объем их внешней компетенции определяется конституцией Федерации, а обшие пределы их “частичной международной правосубъектности” очерчиваются в конечном счете международным правом, хотя четко “ещё не маркирова |
приграничную и прибрежную торговлю (Статья 14), а к полномочиям главы краевой, областной администрации относилось представительство края, области в отношениях с зарубежными государствами, при подписании с ними договоров (Статья 48). Федеративный договор формально провел разграничение компетенции федеральных органов государственной власти и компетенции органов власти республик, краев, областей, национальных округов, национальной области, городов Москвы и Санкт-Петербурга в области внешних связей. Но при этом трудно обнаружить какие либо конкретные ограничения на фактические внешние связи субъектов федерации, которые в Конституции Российской Федерации от 12 декабря 1993г. являются предметом статей 1, 72, 73, 76 и неоднократно анализировались учеными и политиками. На практике встречаются и решения за пределами Конституции, хотя и на основании её статьи 78. Например, Договор между Российской Федерацией и “ассоциированной с ней” Республикой Татарстан “О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и Республики Татарстан”. Этого же добиваются сегодня некоторые другие республики, что свидетельствует о процессе эрозии РФ, как классической федерации, появлении в ней смешанных федеративно-конфедеративных элементов. Субъекты Российской Федерации всё более активно включаются в процесс внешних (в том числе внешнеэкономических) связей, что порождает необходимость осмысления этого процесса с международноправовых позиций. Квалифицировать их в качестве субъектов международного права наряду с федерацией, куда они входят, как мы уже говорили, затруднительно, несмотря даже на те нормы конституций республик субъектов Российской Федерации, в которых последние именуются 63 суверенными государствами. Но и “лишать” их международной (пусть ограниченной) правосубъектности бессмысленно. Что касается международной правоспособности, то она проистекает из самого факта установления и поддержания соответствующих отношений. А таких фактов уже множество (сотни). Как полагает В.В. Пустогаров, “частичная международная правосубъектность" присуща тем субъектам федерации, которые имеют статус государства, причем конкретный объем их внешней компетенции определяется конституцией федерации, а общие пределы их “частичной международной правосубъектности” очерчиваются в конечном счете международным правом, хотя четко “ещё не маркированы”. За действия члена федерации наступает как его ответственность, так и ответственность федерации в целом: смешанная и совместная.68 Авторы опубликованной в 1993 году монографии “Федерация в зарубежных странах” считают, что международное право не признает за субъектами федерации права выступать в международном общении.69И приводят в обоснование этого тезиса следующие факты: “Входящие в состав федерации штаты, земли, провинции и кантоны не обладают верховенством на своей территории и, в отличие от субъектов конфедерации, не обладают суверенитетом. Сфера действия федерального права распространяется на всю федерацию, и ни в одной из них штаты, провинции, земли или кантоны не вправе препятствовать его применению '.7 0 Особое значение данный аспект приобретает в отношении тех субъектов федерации, которые именуются государствами или даже 68 Пустогаров В.В. Члены федерации как субъекты международного права//Сов. государство и право, 1992. № 1. С. 43-53. 69См.: Федерация в зарубежных странах. М., 1993. Гл. 1. 70Там же. 64 по предметам совместного ведения Российской Федерации (ст. 73) субъекты РФ обладают всей полнотой государственной власти, осуществляя собственное правовое регулирование (п. 4 ст. 76), обладающее приоритетом перед федеральным законом (п. 6. ст. 76). Федеральные органы исполнительной власти и органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, согласно статье 78, могут осуществлять по соглашению взаимную передачу части своих полномочий, если это не противоречит Конституции Российской Федерации и федеральным законам. Эта формула на практике ничем не ограничивает возможности соответствующего переговорного процесса. Такая возможность и была использована рядом субъектов Российской Федерации, в частности Татарстаном при заключении Договора между Российской Федерацией и Республикой Татарстан “О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан".9 0 Уже из названия данного Договора вытекает, что Договаривающиеся Стороны равноправны. Основополагающее условие договора Республика Татарстан как государство объединена с Российской Федерацией, а не образует вместе с другими субъектами Российскую Федерацию.9 1 Органы государственной власти республики 90 См.: Договор Российской Федерации и Республики Татарстан “О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан” //Российская газета. 1994. 17 февр. 9 1 Повторение известной формулы статьи 61 Конституции Республики Татарстан. См.: Игнатенко Г.В. Конституция Республики Татарстан 87 |