|
го судопроизводства как всесторонность, полнота и объективность исследования фактических обстоятельств дела (ст. 20 УГЖ РСФСР). Устанавливая, к примеру, содержание такого основания, как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, суд понимал под ним не любые нарушения закона, а лишь те, которые объективно препятствовали ему полно, всесторонне и объективно рассмотреть данное дело по существу и, соответственно, вынести законное, обоснованное и мотивированное решение1. Подобный, по сути, подход практиковался и к пониманию сути иных оснований для возвращения дела на дополнительное расследование. На что в частности, указывали соответствующие разъяснения пленума Верховного Суда СССР1 2 и РСФСР3. В итоге, институт возвращения дел на дополнительное расследование (ст. 232, 258 УПК РСФСР), длительные годы служил законным средством устранения неполноты обвинительной деятельности; средством улучшения ее количественных и качественных показателей. Эти подходы закономерно были поставлены под сомнение в Концепции судебной реформы (1991 г.). Согласно положениям последней, в частности, намечалось, что «...судья, при поступлении уголовного дела, изучая только обвинительный акт с точки зрения правильности его составления, обнаружив формальные нарушения, отказывается принять дело к производству, и возвращает его прокурору». Значительные изменения в практическое применение института возвращения дела на дополнительное расследование были внесены и постановлением Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 года № 7-П «По делу о проверке конституционности положений пп. 1 и 3 ч. 1 ст. 232, ч. 4 ст. 248 и ч. 1 129 1Подробнее см., напр.: АзаровВ., БарановА., Супрун С. Указ. раб. С. 84. 2См.: Пункт 16постановления пленума Верховного суда СССР № 16 от 01.11. 1985 г. «О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» // Сб. постановлений Пленумов Верховных судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М.: «Спарк», 1995. С. 296. 3См.: Пункт 7 постановления пленума Верховного суда РСФСР № 2 от 17.04.1984 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением судами уголовно-процессуальных норм, регулирующих возвращение дел на дополнительное расследование». // Сб. постановлений Пленумов Верховных судов СССР и РСФСР... С. 463. |
81 требования уголовно-процессуального закона; е) правильно ли применен к деяниям, вменяемым обвиняемому, уголовный закон; ж) составлено ли обвинительное заключение в соответствии с требованиями уголовнопроцессуального закона; з) правильно ли избрана мера пресечения в отношении обвиняемого; и) приняты ли меры, обеспечивающие возмещение материального ущерба, причиненного преступлением, и возможную конфискацию имущества. Содержательный анализ названных полномочий, как отметил Пленум Верховного Суда СССР, просто обязывал суд по каждому поступившему делу «...тщательно проверять и убеждаться в надлежащей полноте предварительного следствия, обоснованности и правильности предъявленного обвинения и его квалификации»159160. Сложившаяся практика подготовки дел к судебному заседанию была поставлена под сомнение авторами Концепции судебной реформы в стране (1991 г.), согласно положениям которой предполагалось, что «судья, при поступлении уголовного дела, изучая только обвинительный акт с точки зрения правильности его составления, обнаружив формальные нарушения, 160 отказывается принять дело к производству и возвращает его прокурору» . По сути, в качестве кардинальных «нововведений» правоприменителям предлагалось вернуться к «конструкции» предания суду, предусмотренной нормами примечаний к ст. 236 УПК РСФСР 1923 года и ст. 240 УПК РСФСР 1922 года, как уже отмечалось, явно показавшим свою несостоятельность. Очередная «реформа» уголовно-процессуального института предания суду связана с новеллами от 29 мая 1992 года161, в результате которых стадия 159 См.: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 18 марта 1963 г. «О строгом соблюдении законов при рассмотрении судами уголовных дел» // Сб. постановлений пленума Верховного Суда СССР 1924-1977 гг. Ч. II. М., 1979. С. 21. 160См.: Концепция судебной реформы. М., 1992. -148 с. 161 См.: Закон РФ от 29 мая 1992 г. «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», Уголовно-процессуальный и Гражданскопроцессуальный кодексы РСФСР» // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. № 27. Ст. 1560. 344 5) неправильного соединения или разъединения дела (дел) . При доктринальном анализе сути и содержания названных оснований, обоснованно, отмечалось, что каждое из них в той или иной мере связано с нарушением такого принципа уголовного судопроизводства как всесторонность, полнота и объективность исследования (установления) фактических обстоятельств дела (ст. 20 УПК РСФСР), ибо, определяя, к примеру, истинное содержание такого, казалось бы, нейтрального в данном контексте, основания, как существенное нарушение уголовнопроцессуального закона, суд a priori понимал под ними не любые нарушения закона, а лишь те, которые объективно препятствовали (могли препятствовать) ему полно, всесторонне и объективно рассмотреть и разрешить уголовное дело по существу и, соответственно, вынести законное, обоснованное и мотивированное решение599600. Подобный, по сути, подход традиционно практиковался и к пониманию сути и содержания иных оснований для возвращения дела на дополнительное расследование, на что в частности, прямо указывали соответствующие разъяснения Пленума Верховного Суда СССР601и РСФСР602. 599Каждое из названных оснований и вся их система, как представляется, достаточно исследованы в теории российской уголовно-процессуальной науки, что избавляет нас от (ненужных) повторов в этих вопросах. Подробнее по этому поводу см., например: Баранов А.М. Процессуальные ошибки на этапе окончания предварительного следствия и способы их исправления // Дисс. ...канд. юрид. наук. М., 1992. 160 с.; Ширванов А.А. Существенные нарушения уголовно-процессуального закона как основание возвращения дел для дополнительного расследования // Автореф. дисс. ...канд. юрид. наук. М., 1999. 22 с.; Седухин А.В. Институт возвращения уголовных дел для дополнительного расследования прокурором как средство обеспечения законности на досудебных этапах процесса// Автореф. дисс. ...канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1999. 23 с.; идр. 600Подробнее по этому поводу см., напр.: Азаров В., Баранов А., Супрун С. Указ. раб. -С . 84; 601 См.: Пункт 16 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 16 от 1 ноября 1985 г. «О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» // Сборник постановлений Пленумов Верховных судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М.: «Спарк», 1995. С. 296-301. 602См.: Пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР № 2 от 17 апреля 1984 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением судами уголовнопроцессуальных норм, регулирующих возвращение дел надополнительное расследование» // Сб. постановлений Пленумов Верховных судов СССР и РСФСР... С. 463. В итоге, именно институт возвращения дел на дополнительное расследование, предусмотренный нормами ст. 232,258 УПК РСФСР (1960 г.), длительные годы служил законным по форме инструментом устранения неполноты обвинительной деятельности, средством улучшения ее количественных и качественных показателей, инструментом недопущения оправдательных приговоров в отношении обвиняемых, чья вина была недостаточно (неполно) доказана материалами дела или чьи права на предварительном расследовании были объективно не обеспечены в принципиальных моментах. Сложившаяся практика закономерно была поставлена под сомнение авторами Концепции судебной реформы в стране (1991 г.), согласно положениям которой, в частности, предполагалось, что «...судья, при поступлении уголовного дела, изучая только обвинительный акт с точки зрения правильности его составления, обнаружив формальные нарушения, отказывается принять дело к производству, и возвращает его прокурору» . По сути, в качестве кардинальных «нововведений» правоприменителям вновь предлагалось вернуться к «конструкции», предусмотренной нормами примечаний к ст. 236 УПК РСФСР 1923 года или ст. 240 УПК РСФСР 1922 года, явно показавшим свою несостоятельность на практике и отвергнутыми, в свое время, российским законодателем. В своем буквальном контексте не были они, естественно, восприняты и современным законодателем603604. В данной связи куда как более существенно «конструкция» данного процессуального института была поколеблена постановлением Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 года № 7-П «По делу о проверке конституционности положений пп. 1 и 3 ч. 1 ст. 232, ч. 4 ст. 248 и ч. 1 ст. 258 УПК РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда 345 603 См.: Концепция судебной реф ормы . М ., 1992. 148 с. 6<м Хотя весомое влияние этих «новелл», как уже отмечалось, явно проявляет себя при доктринальном анализе процессуальной формы подготовки дела к судебному разбирательству, установленной законодателем в нормах гл. 33 и, отчасти, гл. 34 У П К РФ 2001 г. |