|
130 ст. 258 УПК РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород»1 , так как именно этим актом были признаны, не соответствующими Конституции РФ положения пп. 1 и 3 ч. 1 ст. 232 УПК РСФСР, позволяющие суду по собственной инициативе возвращать дело прокурору в случаях обнаружения невосполнимой в судебном заседании неполноты расследования, необходимости предъявления обвиняемому другого обвинения либо изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении. Как справедливо отмечают Н.Н. Ковтун и А.А. Юнусов1 2, определенная попытка «откорректировать» названные правовые позиции была предпринята Верховным Судом РФ, который в постановлении Пленума № 84 от 8 декабря 1999 года прямо рекомендовал судам (при наличии к тому достаточных оснований) реализовывать названные нормы института возвращения дел на дополнительное расследование лишь по ходатайству одной из сторон. В итоге, сторона обвинения сохранила те же возможности по своему усмотрению отозвать из суда дело, при обнаружившихся недостатках обвинительной деятельности, юридически и фактически дополнить обвинение и вновь направить это дело в суд. Реализовать эти «нововведения» не удалось. Конституционный Суд РФ подтвердил незыблемость своих позиций в этом вопросе. Определением от 3 февраля 2000 года Суд не только посчитал невозможным направление дел на дополнительное расследование по основаниям п. 2 ч. 1 ст. 232 УПК РСФСР, но и указал, что подобное решение не может быть принято судом, в том числе, по инициативе сторон. Эти положения нашли свое нормативное закрепление и в нормах УПК РФ (2001 г.)3. 1См.: Собрание законодательства РФ. 1999. № 17. Ст. 2205. 2См.: Ковтун Н.Н., Юнусов А.А. Стадия подготовки уголовного дела к судебному разбирательству: проблемы нормативного регулирования и практической реализации... С. 197-198. 3Полномочия прокурора, связанные с возвращением дел на дополнительное расследование (п. 3 ч. 1ст. 221 УПК), включены законодателем лишь в раздел 8 и часть 2 УПК РФ, которые относятся исключительно к досудебному производству. |
85 Целесообразность подобной оценки во многом диктовалась и тем, что, в отличие от других решений следственных органов, которые могли быть предметом предварительного или последующего судебного контроля в рамках досудебного этапа производства по делу, возможность проверки (оценки) законности и обоснованности акта привлечения в качестве обвиняемого однозначно отрицалась как Конституционным Судом РФ172, так и в целом ряде доктринальных позиций173. Учитывая, что структурно и содержательно институт судебного контроля в названной стадии был определен законодателем как производство в суде первой инстанции (разд. III УПК)174, а одной из форм такого контроля выступает предварительное слушание, правомерность и целесообразность подобной оценки представлялась оправданной. Последующие «реформы» процессуальной формы подготовки дела к судебному заседанию, прежде всего, связаны с актами Конституционного Суда РФ, сформулировавшего ряд правовых позиций и итоговых выводов по поводу сути и содержания уголовно-процессуального института возвращения дел на дополнительное расследование со стадии назначения судебного разбирательства и существа самой стадии. В соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 года № 7-П по делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части 1 статьи 232, части 4 статьи 248 и части 1 статьи 258 УПК РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород, суд общей юрисдикции утратил полномочия по возвращении на дополнительное расследование 172 См., к примеру: Постановление Конституционного Суда РФ № 5-П от 23 марта 1999 г.; постановление № 7-П от 20 апреля 1999 г.; и др. 173 См., напр.: Колоколов Н.А. Указ. раб. С. 34-35. Из подобного запрещения исходила и судебная практика применения норм УУС 1864 г. Несмотря на то, что в нормах самого УУС не было подобного запрещения, его выработала практика Правительствующего Сената. См.: Решения Уголовного Кассационного Департамента Сената: Циркулярный Указ от 15 мая 1868 г. // Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 8. -М ., 1991.-С . 168. 174 Аналогично вопрос решен и в УПК РФ, где гл. 33-34 УПК помещены законодателем в раздел IX, именуемый, как «Производство в суде первой инстанции». 346 Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород»605. Именно посредством правовых позиций и итоговых выводов данного акта были признаны, не соответствующими Конституции РФ положения пп. 1 и 3 ч. 1 ст. 232 УПК РСФСР, как позволяющие суду по собственной инициативе возвращать уголовное дело прокурору в случаях обнаружения невосполнимой в судебном заседании неполноты расследования, необходимости предъявления обвиняемому другого обвинения либо изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении. Определенная попытка «откорректировать» названные правовые позиции (отметим, исключительно в контексте интересов обвинительной власти) была предпринята Верховным Судом РФ, который в постановлении Пленума № 84 от 8 декабря 1999 года прямо рекомендовал судам (при наличии к тому достаточных оснований) по-прежнему реализовывать названные нормы института возвращения дел на дополнительное расследование, однако лишь по ходатайству одной из сторон. В итоге, сторона обвинения (на время) сохранила, по сути, те же возможности в любой момент отозвать из суда дело, при обнаружившихся недостатках обвинительной деятельности, юридически и фактически дополнить обвинение и вновь направить дело в суд. Реализовать это «нововведение» в полной мере не удалось,поскольку Конституционный Суд РФ вновь подтвердил принципиальность своих позиций в данном вопросе. Определением от 3 февраля 2000 года Суд не только посчитал невозможным направление дел на дополнительное расследование по основаниям п. 2 ч. 1 ст. 232 УПК РСФСР, но и прямо указал, что подобное решение не может быть принято судом, в том числе, по инициативе сторон. Фактически, именно данным решением многолетняя 605См.: Собрание законодательства РФ. 1999. № 17. Ст. 2205. 347 «история» возвращения дел на дополнительное расследование из суда была окончательно «закрыта», не соответствуя более роли суда в правовом государстве. Данные правовые позиции однозначно нашли свое нормативное подтверждение и в нормах УПК РФ (2001 г.), где законодатель окончательно отказался от института направления дел на дополнительное расследование, по крайней мере, по той категории дел, которые уже внесены стороной обвинения в суд, ибо полномочия прокурора, связанные с возможным возвращением дел на дополнительное расследование (п. 3 ч. 1 ст. 221 УПК), включены законодателем лишь в раздел 8 и часть 2 УПК РФ, которые и структурно, и содержательно относятся исключительно к досудебному производству606. Применительно к полномочиям суда, разрешающего дело по существу, или в стадии подготовки дела к судебному заседанию, закон подобных регламентаций не содержит. Тем самым законодатель буквально воспринял правовые позиции и итоговые выводы Конституционного Суда РФ в предельно принципиальном вопросе о возможности возвращения судом уголовных дел на дополнительное расследование при состязательном строе процесса. Однако (состоявшиеся) подходы законодателя в этом вопросе вновь оказались «скорректированными» правовыми позициями Конституционного Суда РФ. В постановлении от 4 марта 2003 года Суд сформулировал достаточно неожиданные правовые позиции, суть которых заключается в том, что направление судом уголовного дела прокурору для устранения существенных нарушений уголовно-процессуального закона, при условии, что это не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или следствия, не противоречит нормам Конституции РФ и, следовательно, 606 Правомерность такого подхода, представляется, не может быть поставлена под сомнение, так как названное правомочие прокурора, по сути, есть продолжение функции уголовного преследования, содержание которой, в том числе, неразрывно связано и с обеспечением прав, свобод и законных интересов стороны потерпевшей от преступления. |