|
23 нами губернских и уездных земских управ и собраний предавал суду первый (кассационный) департамент Сената (ст. 1088 УУС). Если должностные преступления совершали служащие, назначаемые губернскими властями или министерствами (управлениями), то процедура предания суду осуществлялась непосредственно постановлением губернского правления или министра. При этом чиновники первых трех классов за совершение указанных преступлений предавались суду Государственным Советом империи (ст. 1097 УУС). Этот внесудебный порядок предания суду подвергался критике представителями научной доктрины, которые, прежде всего, указывали на формальный характер разрешения всего круга вопросов, служащих предметом оценки суда на этом этапе. Серьезной критике подвергались и процедуры судебной формы предания суду. Прежде всего, указывалось на то, что всего восемь судебных палат, выступающих в качестве компетентного органа предания суду, во-первых, явно недостаточно для столь обширной Империи, во-вторых, в виду их чрезмерной удаленности от окружных судов сроки, связанные с пересылкой дела, значительно увеличивали протяженность этой стадии во времени. С учетом указанной критики, комиссия под руководством Н.В. Муравьева выработала ряд предложений, суть которых сводилась к тому, что: 1) рассмотрение дел в этой стадии должно осуществляться только в том случае, если имеется жалоба обвиняемого на обвинительный акт; 2) в стадии, по идее, должна принимать активное участие сторона; 3) следует расширить перечень дел подсудных мировому суду, что позволит снять нагрузку с судебных департаментов. Однако в силу известных причин 1905 года и последующей за этим реакции ни одно из этих предложений не было реализовано. Дальнейшие изменения процессуальных форм предания суду связаны уже с деятельностью «советского» законодателя. Декретами о суде № 1 и № 2, а также последующими законодательными актами, прежде всего, подтверждается именно судебная, а не «прокурорская» (обвинительная), форма контроля за законностью и обоснованностью предания обвиняемого суду. |
65 Наконец, в книге третьей УУС 1864 года был предусмотрен особый порядок предания суду в отношении отдельных категорий дел. К примеру, за совершение должностных преступлений служащими не выше четвертого класса, губернскими и уездными предводителями дворянства, председателями и членами губернских и уездных земских управ и собраний предавал суду первый (кассационный) департамент Сената (ст. 1088 УУС). Если должностные преступления совершали служащие, назначаемые губернскими властями или министерствами (управлениями), то процедура предания суду осуществлялась непосредственно постановлением губернского правления или министра. При этом чиновники первых трех классов за совершение указанных преступлений предавались суду Государственным советом империи (ст. 1097 УУС). Названный порядок предания суду постоянно подвергался критике научной общественностью. Исследователи УУС 1864 года, прежде всего, указывали на формальный характер разрешения всего круга вопросов, служащих предметом оценки суда на этом этапе. Указывалось и то, что всего восемь судебных палат, выступающих в качестве органа предания суду, вопервых, явно недостаточно для столь обширной Империи, во-вторых, в виду их чрезмерной удаленности от окружных судов сроки, связанные с пересылкой дела, значительно увеличивали протяженность этой стадии во времени. С целью совершенствования существующего порядка предания суду комиссия под руководством Н.В. Муравьева выработала ряд предложений, суть которых в целом сводилась к тому, что: 1) рассмотрение дел в этой стадии должно осуществляться только в том случае, если имеется жалоба обвиняемого на обвинительный акт; 2) в стадии, по идее, должна принимать активное участие не только сторона обвинения, но и защиты; 3) необходимо расширить перечень дел подсудных мировому суду, что позволит снять (излишнюю) нагрузку с судебных департаментов. В силу известных причин (1905 года) ни одно из этих предложений так и не было реализовано. С первых дней установления советской власти Декретами о суде № 1 и № 2, а также последующими законодательными актами подтверждается именно судебная, а не «прокурорская» (обвинительная), форма контроля за законностью и обоснованностью предания обвиняемого суду101102. В соответствии с п. 3 Декрета СНК РСФСР «О суде № 1» от 24 ноября __. . . Х 1917 года, в частности, разъяснялось, что впредь до преобразования всего порядка уголовного судопроизводства предварительное следствие возлагается на местных судей единолично, причем постановления их о предании суду должны быть подтверждены постановлением всего местного 102 суда . Согласно ст. 22 Декрета «О суде № 2», обвинительный акт заменяется постановлением следственной комиссии о предании суду, которое направляется (по подсудности) в окружной народный суд. Если же таковое окружным народным судом будет признано недостаточно обоснованным103, то именно от него зависит возвратить дело в следственную комиссию для доследования или поручить таковое одному из членов суда104. Принципиальными для характеристики указанной стадии виделись и изменения, внесенные Декретом о суде № 3 от 20 июня 1918 года и Декретом ВЦИК о революционном трибунале от 4 мая 1918 года, согласно которым исключительно обвинителю было предоставлено право опротестовывать в революционный трибунал заключение следственной комиссии о предании обвиняемого суду. Защита, соответственно, такого права не имела. 66 101Хотя мы вполне допускаем, что выбор (на данном этапе) указанной формы вызван не столько ее преимуществами, сколько полным упразднением революционной властью органов прокуратуры. 102 См.: История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры 1917-1954 гг.: Сборник документов. / Под ред. С.А. Голунского. М,: Госюриздат, 1955. С. 32. 103Подчеркнем, по сути названных норм, это ничто иное, как независимая проверка судом достаточности именно фактической стороны обвинения (достаточности обвинительных доказательств). 104 1-г Представляется, здесь можно усмотреть определенную аналогию с нормами ст. 237 УПК РФ. // См.: История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры. С. 42 |