|
34 скую, сколько психологическую проблему формирования внутреннего убеждения судей при решении вопроса о предании обвиняемого суду1. Кардинально изменил законодатель и процессуальную форму предания суду. Как в Основах уголовного судопроизводства (1958 г.), так и в нормах УПК РСФСР (1960 г.), он, впервые, дифференцирует данную форму на: единоличный порядок предания суду и распорядительные заседания суда1 23 . Первая, реализуется единолично судьей при его внутренней убежденности о наличии достаточных оснований для рассмотрения дела в судебном заседании. Вторая, то есть распорядительные заседания суда, является императивной при: несогласии судьи с выводами обвинительного заклю ченияа также при необходимости изменить меру пресечения, избранную в отношении обвиняемого (ст. 221 УПК РСФСР 1960 г.). Вклад в «совершенствование» процессуальных форм предания обвиняемого суду, в очередной раз, внес и Пленум Верховного суда СССР. В постановлении от 3 июля 1963 года «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних». Пленум прямо рекомендовал судам при назначении к судебному разбирательству дел в отношении несовершеннолетних обвиняемых проводить распорядительные заседания, несмотря на отсутствие об этом прямых указаний в законе4. 1Подробнее см.: Шифман М.Л. Предание суду в советском уголовном процессе // Советское государство и право. 1958. № 2. С. 56; Лазарева В.А. Указ. соч. С. 26. 2 Принципиально, что, несмотря на возражения (не было ни одного голоса «за»), высказанные в ходе обсуждения Основ УСП и проекта УПК РСФСР (1960 г.), о возможности единоличного судебного контроля на этом этапе, он был все же введен императивной волей законодателя. См. об этом: Лукашевич В.З. Указ. соч. С. 21-23, 58. 3 При этом несогласие суда (судьи) с выводами обвинительного заключения, как показывает исследование Т.А. Михайловой, на практике трактовалось весьма широко, позволяя назначать распорядительные заседания суда (по данному основанию) практически при любом нарушении закона. Аналоги с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ (2001 г.), в контексте правовых позиций Конституциошюго Суда, изложенных в постановлении от 8 декабря 2003 г., как представляется, налицо. См.: Михайлова Т.А. Указ. раб. С. 17-19. 4 Ранее, в 30-е годы, Пленум Верховного суда СССР и Прокуратура СССР в своем директивном письме Лг 36/71 от 21 июля 1935 г. «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних» обязали судей вносить все дела о преступлениях, совершенных несовершеннолетними, на рассмотрение распорядительных заседаний суда. См.: Сборник действующих постановлений Пленума и директивных писем Верховного суда СССР 1924-1944 гг. М.: Юриздат, 1946. С. 72; Лукашевич В.З. Указ. раб. С. 34; и др. |
внутреннего убеждения судей при решении вопроса о законном и обоснованном предании обвиняемого суду151*153. Изменил законодатель и процессуальную форму института предания суду. Как в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик (1958 г.), так и в нормах УПК РСФСР (1960 г.), он, впервые, дифференцирует данную форму на: единоличный порядок предания суду и распорядительные заседания суда . Первая процессуальная форма, реализуется единолично судьей при его (внутренней) убежденности о наличии достаточных оснований для рассмотрения дела в судебном заседании. Вторая, является императивной при: несогласии судьи с выводами обвинительного заключенияш , а также при необходимости изменить меру пресечения, избранную в отношении обвиняемого (ст. 221 УПК)154. Свой вклад в «совершенствование» данного института, в очередной раз, внес и Пленум Верховного Суда СССР, который в своем постановлении от 3 июля 1963 года «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних»155 прямо рекомендовал судам при предварительном рассмотрении дел в отношении несовершеннолетних обвиняемых проводить 79 151 Повторимся, но именно на психологическую, а не юридическую, составляющую данной проблемы правильно обращают внимание как М.Л. Шифман, так и В.А. Лазарева. // См.: Шифман М.Л. Предание суду в советском уголовном процессе // Советское государство и право. 1958. № 2. С. 56; Лазарева В.А. Указ. соч. С. 26. 1 2 Существенной новеллой нового процессуального законодательства явилось то, что, несмотря на все возражения (не было ни одного голоса «за»), высказанные в ходе обсуждения Основ УСП и проекта УПК РСФСР (1960 г.), о возможности единоличного судебного контроля на этом этапе, он был все же введен императивной волей законодателя. // См. об этом: Лукашевич В.З. Указ. соч. С. 21-23, 58. Несколько иначе оценивает эту ситуацию в своей монографии А.П. Гуськова. // См.: Гуськова АЛ. Процессуально-правовые и организационные вопросы подготовки к судебному заседанию по УПК РФ.-С. 16-29. 153 При этом несогласие суда (судьи) с выводами обвинительного заключения, как показывает исследование, проведенное Т.А. Михайловой, на практике трактовалось весьма широко, позволяя назначать распорядительные заседания суда по данному основанию практически при любом нарушении закона. // См.: Михайлова Т.А. Указ. раб. С. 17-19. 154 Аналогично данный вопрос был решен законодателем и в нормах ст. 36 Основ УСП Союза ССР и союзных республик. 155Подробнее см.: Выдря М.М. Предание суду как гарантия законности привлечения к уголовной ответственности. С. 21-22; ГуськоваА.П. Указ. раб. С. 27; и др. 80 распорядительные заседания, несмотря на отсутствие об этом прямых указаний в уголовно-процессуальном законе156. Со временем эти «рекомендации» были восприняты законодателем, который не только воспроизвел их на законодательном уровне, но и еще более расширил основания для назначения распорядительных заседаний суда. Так, на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 31 августа 1970 года было признано необходимым проведение распорядительных заседаний суда не только по названному основанию, но и по делам о преступлениях, за которые в качестве меры наказания может быть назначена смертная казнь157. На развитие именно этой (независимой, судебной) процессуальной формы института предания суду в определенной мере указывает и то обстоятельство, что законодатель подтверждает право сторон на некоторое участие в распорядительных заседаниях суда158. О действительном предмете и пределах проверки суда на данном этапе объективно свидетельствовал перечень вопросов, подлежащих контролю суда или единолично судьи (ст. 222 УПК РСФСР 1960 г.). В отношении каждого из обвиняемых закон обязывал суд или судью выяснить: а) подсудно ли дело данному суду; б) содержит ли деяние, вменяемое в вину обвиняемому состав преступления; в) нет ли обстоятельств, влекущих прекращение либо приостановление дела; г) собраны ли по делу доказательства, достаточные для его рассмотрения в судебном заседании; д) соблюдены ли при возбуждении дела, производстве дознания или предварительного следствия 156 Справедливости ради, отметим, что и ранее этот вопрос фактически решался в аналогичном процессуальном порядке. Еще в 30-е годы Пленум Верховного суда СССР и Прокуратура СССР в своем директивном письме № 36/71 от 21 июля 1935 г. «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних» обязали судей вносить все дела о преступлениях, совершенных несовершеннолетними, на рассмотрение распорядительных заседаний суда. // См.: Сборник действующих постановлений Пленума и директивных писем Верховного суда ССР 1924-1944 гг. М.: Юридат, 1946. С. 72; Лукашевич В.З. Указ. раб. С. 34; идр. 157См.: Ведомости Верховного Совета СССР. -1970. № 36. Ст. 362. Соответственно, были дополнены инормыст. 36Основ УСП Союза ССР и союзных республик (1958 г.). 158 Суд, в частности, впервые получает право вызвать на этом этапе для устных объяснений отдельных из участников процесса. Например, в связи с заявленными ими ходатайствами, направленными на имя суда. |