|
50 предании суду непосредственно судом, разрешающим данное дело по существу, вопрос об основаниях законного и обоснованного предания обвиняемого суду, вуалируется под нейтральные (по смыслу, но не по сути) формулировки о достаточности подозрения в отношении обвиняемого; достаточности материалов для рассмотрения дела в суде; и т. п. 4. В первом случае, рассмотрение дела по существу осуществляется якобы a p r io r i независимым судебным органом, психологически и юридически свободным в суждениях по вопросу о виновности подсудимого. Во втором случае, суд, разрешающий дело по существу, как бы оказывается связанным своим решением о предании обвиняемого суду, основанным на предрешающем убеждении о виновности данного обвиняемого. Отсюда и усилия по вуалированию действительного основания для законного и обоснованного предания обвиняемого суду. 5. Однако ни процедуры p re lim in a r y e x a m in a tio n , ни p r e lim in a r y en g u iry, как видим, не в состоянии обеспечить беспристрастное и законное предание обвиняемого суду. И при «независимой» форме предания суду, судьи обязательно знакомятся с материалами дела {p re p a ra to ry h e a rin g ), с системой обвинительных доказательств по делу и формулой обвинения. Нивелируя, тем самым, усилия законодателя, связанные с введением этой (якобы, независимой) формы предания суду. 6. Таким образом, проблема, скорее, в психологических установках исследователей, а не в оптимальности той или иной формы предания суду. И простое изменение названной процессуальной формы с судебной на обвинительную не решает проблемы законного и обоснованного предания обвиняемого суду. |
обвиняемого суду (для рассмотрения дела судом), искусно вуалируется под нейтральные (по смыслу, но не по сути) формулировки о достаточности подозрения в отношении данного обвиняемого; о достаточности материалов для рассмотрения дела в суде и т. п. 3. В первом случае, законодателю, по идее, не надо «скрывать» действительный предмет проверки и оценки суда или иного управомоченного органа, решающего вопрос о законном и обоснованном предании суду, ибо само рассмотрение дела по существу осуществляется как бы a priori независимым от данного вывода органом, в силу этого (психологически и юридически) свободного в своих суждениях (в том числе, и итоговых) по данному делу. Во втором случае, суд, разрешающий дело по существу, точно также а priori оказывается связанным своим решением о предании обвиняемого суду, якобы основанным на предрешающем убеждении о виновности данного обвиняемого в совершении, инкриминируемого преступления, что, увы, недопустимо. Отсюда и усилия по вуалированию действительного основания для законного и обоснованного предания обвиняемого суду. 4. В контексте указанных выводов вполне правомерным видится и вывод о том, что именно процедуры по типу preliminary examination или preliminary enquiry в состоянии обеспечить действительно беспристрастное и законное предание обвиняемого суду, одновременно обеспечивая права самого обвиняемого. Однако при формулировании названных выводов несколько упускаются те обстоятельства, что и при «независимой» форме предания суду, суд, принимающий дело к своему производству, все равно знакомится с материалами дела (например, по правилам:preparatory hearing), с системой обвинительных доказательств по делу, с формулой обвинения, нивелируя, по сути, усилия законодателя, связанные с введением названной (якобы, независимой) формы предания суду. 5. Таким образом, проблема, скорее, в психологических установках самих исследователей, а не в оптимальности той или иной форм предания 106 107 суду и простое изменение названной процессуальной формы с судебной на обвинительную; с отнесением данного вопроса к компетенции независимого судебного органа; с исключением из вопросов, подлежащих проверке на этом этапе, указания на достаточность фактических оснований для предания обвиняемого суду и т.п., субъективные, по сути, конструкции не решают проблемы законного и обоснованного предания обвиняемого суду. Если, конечно, данная проблема является, действительно, нормативной по сути, а не психологической, на что, обоснованно, как представляется, указывал целый ряд исследователей оптимальности порядка предания суду. На что во многом указывает и практика подготовки уголовного дела к судебному разбирательству по нормам УПК РФ, к анализу которой мы и обратимся в дальнейшем. 460 В первом случае, законодателю, по идее, не надо «скрывать» действительный предмет проверки и оценки суда или иного управомоченного органа, решающего вопрос о законном и обоснованном предании суду, ибо само рассмотрение дела по существу осуществляется как бы a priori независимым от данного вывода органом, в силу этого (психологически и юридически) свободного в своих суждениях (в том числе, и итоговых) по данному делу. Во втором, суд, разрешающий дело по существу, точно также а priori оказывается связанным своим решением о предании обвиняемого суду, якобы основанным на предрешающем убеждении о виновности данного обвиняемого в совершении, инкриминируемого преступления, что, увы, недопустимо. Отсюда и усилия по вуалированию действительного основания для законного и обоснованного предания обвиняемого суду. В контексте указанных выводов правомерным видится и вывод о том, что именно процедуры по типу preliminary examination или preliminary enguiry в состоянии обеспечить действительно беспристрастное и законное предание обвиняемого суду, одновременно обеспечивая права обвиняемого. Однако при формулировании названных выводов искусственно упускается, что и при «независимой» форме предания суду, суд, принимающий дело к своему производству, вправе знакомится с материалами дела (например, по правилам: preparatory hearing), с системой обвинительных доказательств по делу, с формулой обвинения, нивелируя, по сути, усилия законодателя, связанные с введением названной (якобы, независимой) формы предания суду. Таким образом, проблема, скорее, в психологических установках самих исследователей, а не в проблемах той или иной формы предания суду. Как в нормативном, так и в практическом срезе, исследуемого круга проблем, тревожит и то, что в нормах УПК РФ (2001 г.) законодатель считает излишним скрупулезно регламентировать процедуры предварительного слушания по целому ряду оснований ч. 2 ст. 229 УПК, несмотря на то, что на разрешение подобного заседания выносится не один, а несколько различных по сути и правовым последствиям вопросов. Этот явный пробел |