|
о невиновности обвиняемого. А этого законодатель на данном этапе, как известно, допустить принципиально не может. Во многом в силу презумпции невиновности обвиняемого (ст. 49 Конституции; ст. 14 УПК), согласно которой вопрос о виновности обвиняемого может быть решен исключительно по итогам судебного разбирательства и лишь приговором суда. Принципиальность этого подхода ставят под сомнение два обстоятельства. Во-первых, законодатель не последователен. Наряду с явно нереабилитирующими основаниями, перечисленными в нормах ст. 239 УПК, он указывает на возможность прекращения дела (преследования) на данном этапе и в виду отказа государственного обвинителя от обвинения в порядке ч. 7 ст. 246 УПК. Между тем, полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения, влечет за собой прекращение уголовного дела (преследования) полностью или в соответствующей части, в том числе, по основаниям, предусмотренным Yin. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 или по п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК. То есть по реабилитирующим обстоятельствам (основаниям), от которых законодатель, по идее, отказался в нормах ст. 239 УПК1. Во-вторых, законодатель оставил открытым вопрос о возможной оценке судом виновности обвиняемого при прекращении производства по делу по так называемым нереабилитирующим основаниям, применение которых вполне допустимо на этом этапе. Либо суд вообще не входит в обсуждение (оценку) этого вопроса, проверяя наличие лишь формальной системы условий, формирующих то или иное из оснований; либо подобная оценка все же (косвенно) осуществляется судом при исследовании основания для прекращения уголовного дела (преследования) по данным основаниям. 97 1 Оговоримся, в соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ N° 18-П от 08.12.2003 г., названное основание может быть применено судом только по итогам непосредственного исследования доказательств в ходе судебного следствия, их проверки и оценки судом, с обязательной мотивировкой итогового решения судьи. В итоге применение данного основания непосредственно в стадии подготовки дела к судебному разбирательству становится весьма затруднительным, если не совсем невозможным. См.: ВКС РФ. 2004. № 1. С. 3. |
Объяснение данной позиции, скорее всего, заключаются в том, что при принятии решения о прекращении производства по делу по основаниям пп. 1-2 ч. 1 ст. 24 и п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК итоговые выводы суда должны быть неразрывно связанны с констатацией вывода о невиновности обвиняемого. А этого законодатель на данном этапе, как известно, допустить принципиально не может. Во многом в силу все той же, буквально понимаемой им, презумпции невиновности обвиняемого (ст. 49 Конституции; ст. 14 УПК), согласно которой вопрос о виновности обвиняемого может быть решен исключительно по итогам судебного разбирательства и лишь приговором суда. Однако, при более скрупулезном анализе нормы ст. 239 УПК оказываются не только весьма двусмысленными, но и противоречивыми, по сути. Во-первых, по буквальному смыслу указанной нормы, законодатель все же допускает (субъективный) вывод о виновности обвиняемого (подозреваемого) при прекращении производства по делу по так называемым нереабилитирующим основаниям. Во-вторых, законодатель явно «смешивает» на этом этапе реабилитирующие и нереабилитирующие основания для принятия такого решения, которые, казалось бы, исчерпывающе перечислены законодателем в чч. 1-2 ст. 239 УПК. Наряду с явно нереабилитирующими или формальнореабилитирующими основаниями прекращения производства по делу, перечисленными в названной норме, законодатель ясно указывает на возможность прекращения дела на данном этапе в виду отказа государственного обвинителя от обвинения по основаниям ч. 7 ст. 246 УПК. Между тем, в соответствии с нормами ч. 7 ст. 246 УПК полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения влечет за собой прекращение уголовного дела (уголовного преследования) полностью или в соответствующей части по основаниям, предусмотренным пп. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 или по п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК. То есть, по тем же реабилитирующим обстоятельствам, от которых так стремился уйти законодатель в нормах ст. 307 308 239 УПК, не указывая их в качестве (возможных) оснований для прекращения производства по делу на этом этапе. Справедливости ради, отметим, что в соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ № 18-П от 8 декабря 2003 года по делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 УПК РФ в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан, названное основание может быть применено судом только по итогам непосредственного исследования доказательств в ходе судебного следствия, их проверки и оценки судом, с обязательной мотивировкой итогового решения судьи и возможностью его обжалования и (дальнейшей) проверки в кассационном порядке532. В итоге применение данного основания непосредственно в стадии подготовки дела к судебному разбирательству становится весьма затруднительным, если не совсем невозможным. Однако, не этими же соображениями руководствовался законодатель, устанавливая преимущественно нереабилитирующие основания для возможного прекращения производства по делу в нормах ст. 239 УПК. Очевидно, что определяющими мотивами данного выбора, во-первых, послужил все тот же вопрос о виновности обвиняемого, в обсуждение которого суд якобы на этом этапе входить не вправе. Во-вторых, ставший, по сути, уже аксиоматическим вывод суда об априорной невозможности проверки и оценки на этом этапе основных доказательств (той же виновности) на предмет их допустимости и достоверности. В-третьих, явная двусмысленность позиций законодателя в вопросах прекращения производства по делу по основаниям ст. 239 и 254 УПК в судебных стадиях процесса. 532 См.: Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 1. С. 3. |