|
целостности многонациональных государств и предотвращения межэтнических конфликтов. По мнению многих современных мыслителей, на смену национальной идентичности приходит культурная идентичность, основанная не на общем этносе, но на общих ценностях. Описанная концепция лежит в основании наднационального гражданства, созданного в Европейском Союзе, причем её обоснованность и эффективность основывается на фактических данных, полученных в результате социологических исследований. Даже традиционные политико-правовые институты, такие как гражданство, остававшиеся неизменными в течение многих поколений, изменяются. Любое государство на различных стадиях своего развития желало знать, кто из людей, находящихся на его территории, "свой", а кто "чужой". Граждане это не только неотъемлемый признак государственного образования, но и залог его существования. Появление в Договоре о Европейском союзе 1991 г. гражданства Европейского союза вывело этот древний институт из исключительной сферы влияния государства и вызвало к жизни многочисленные споры о будущем наднациональной модели гражданства. Юрген Хабермас, отражая современные представления о гражданстве и национальной принадлежности, подчеркивает, что "гражданство никогда не оыло концептуально связано с национальной идентичностью" . Даже в эпоху Французской революции, когда гражданство впервые приобрело столь существенное значение, такой синтез во многом противоречил самому духу революции. Гражданство Франции приобретал всякий, кто приносил пользу революции независимо от национальности. Быть гражданином не значило быть французом. По мнению 10. Хабермаса, современный конституционализм использует национальную идентичность, чтобы связать ,ч! Habermas .Г. Citizenship and National Identity // Van Steenhergen (ed.). The Condition of Citizenship. L.. etc., 1994. P. 23. 40 |
76 современном мире «национальная идея» у всех государств должна быть одна: создавать условия для благополучной и счастливой жизни своих граждан, и никакую другую «национальную идею» нет необходимости придумывать. Эта точка зрения не нова: многие либеральные авторы (например, уже упоминавшийся Г.А. Евреинов) высказывали ее еще сто лет тому назад. С тех пор эта позиция была более чем основательно проверена временем. В.А. Лукашевич Европейское гражданство: право и идентичность Одного взгляда на политическую карту мира достаточно, чтобы увидеть всю ту простоту и четкость организации мира, которую она предлагает: страны окрашены в различные цвета, а между ними проходят извилистые черные линии границ. В последние десятилетия простота и четкость этой системы вынуждены выдерживать давление со стороны процессов транснационализации и глобализации. Даже традиционные политико-правовые институты, такие как гражданство, остававшиеся неизменными в течение многих поколений, изменяются. Любое государство на различных стадиях своего развития желало знать, кто из людей, находящихся на его территории, «свой», а кто «чужой». Граждане – это не только неотъемлемый признак государственного образования, но и залог его существования. Появление в Договоре о Европейском союзе 1991 г. гражданства Европейского союза вывело этот древний институт из исключительной сферы влияния государства и вызвало к жизни многочисленные споры о будущем наднациональной модели гражданства. Традиционно юридическая наука предлагает широкое понятие гражданства как устойчивой правовой связи лица с данным государством, то есть признание государством данного лица в качестве полноправного субъекта всех прав и обязанностей. Такое понимание гражданства основано на исключении из этой юридической категории всех привнесенных элементов, какими, например, являются лояльность, политическая воля, которыми наполнена исчезающая ныне категория «подданства». Зачастую европейскому гражданству политологи и юристы отводят роль формального института, не имеющего практического наполнения. Наиболее распространенный аргумент в пользу такой точки зрения состоит в том, что в Европейском союзе нет «народа, объединенного общей культурой, языком и другими факторами, позволяющими отграничить их как сплоченную группу». Традиционно в политологии гражданство видится как двуединство идентичности и прав, как принцип существования глобальных систем. 78 Общеевропейская идентичность Юрген Хабермас, присоединяясь к модернистским взглядам, открыто говорит, что «гражданство никогда не было концептуально связано с национальной идентичностью». Даже в эпоху Французской революции, когда гражданство впервые приобрело столь существенное значение, такой синтез во многом противоречил самому духу революции. Гражданство Франции приобретал всякий, кто приносил пользу революции, независимо от национальности. Быть гражданином не значило быть французом. По мнению Ю. Хабермаса, современный конституционализм использует национальную идентичность, чтобы связать потенциал нового гражданства и изжившие себя формы социальной интеграции. Думается, что единство «государства» и «нации» создает концепцию гражданства как единства прав и членства в этническом сообществе, но это неизбежно приведет к доминированию «этнического» элемента, заполняющего «концептуальный пробел в конституционноправовой структуре современного государства». Аналогичные идеи лежат и в основе концепции «региональных государств» (region states) Кеничи Омэ. Национальное государство, связавшее правовые и социокультурные элементы гражданства, становится «неестественной и нефункциональной единицей организации человеческой активности: оно пропускает реальные связи среди разделенных народов». С другой стороны, исключение идентичности из структуры гражданства, в духе «чистой теории права» Ганса Кельзена, неизбежно лишает гражданство связи с реальностью, оставляя ему лишь существование в сфере права. Решение этой проблемы лежит в ином подходе к пониманию идентичности как культурной идентичности. В современной традиции народ предстает как нация сограждан, сообщество, сформированное общей судьбой, происхождением, языком и историей. Европейцы, несмотря на все различия между собой, обладая общей идентичностью, смогут отграничить себя от не-европейцев. Эта идентичность основана не на месте рождения или национальности родителей, а на общих ценностях. Эти ценности (верховенство права, права человека, свобода) составляют основу миропонимания народов Европы. В значительной степени европейцы начали осознавать наличие общей идентичности и культуры в начале XXI в., когда «цивилизации как наивысший ранг культурной общности, наиболее широкий уровень культурной идентичности» стали гораздо более реальны, чем этого можно было ожидать (С. Хантингтон). |