|
25 «Под развитием, пишет Г. Мюрдаль, все мы фактически понимаем движение вперед всей социальной системы» [131, с. 18]. При этом рост, который не сопровождается улучшением положения большинства населения, не рассматривается как развитие, ибо оставляет большую часть населения в стороне от этого процесса. Обращает на себя внимание акцентирование на движении вперед всей социальной системы, на развитии его как целостной структуры, а не отдельных ее составляющих. С исторической точки зрения такой подход к развитию, на наш взгляд, обоснован при оценке экономического «движения вперед». Но изменения в отдельных секторах способствуют упрочению положения занятых в этом секторе, улучшению благосостояния членов их семей, причем не только тех, кто владеет средствами производства, но и наемных работников. Неравенство в развитии и улучшении социального положения работников отдельных секторов наглядно проявляется в настоящее время в России. Резкая дифференциация наблюдается по отраслям (например, нефтеперерабатывающая отрасль и аграрный сектор); по территориям (промышленно развитЕле и депрессивные); по регионам (центральные и периферийные); по профессиональному признаку (работники банковской сферы и сельскохозяйственных предприятий); по уровню доходов и др. В экономической литературе получило широкое освещение мнение, что за период рыночных преобразований в стране соответствующая трансформация экономических институтов не обеспечила «... стимулов экономического развития» [104, с. 4]. Экономический рост, по их мнению, начался в России после 1999 года вследствие благоприятной внешней конъюнктуры, а отнюдь не из задела институциональных трансформаций в стране [104]. Вопервых, переход любой общественной системы из одного состояния в другое протекает в течение достаточно длительного исторического периода. И поэтому говорить о преобразованиях в институциональной сфере как об от |
мере связанное с трудностью или невозможностью для него развиваться вширь, скорее интенсивное, чем экстенсивное его развитие [116, с. 6]. «Под развитием, пишет Г. Мюрдаггь, все мы фактически понимаем движение вперед всей социальной системы» [226, с. 18]. При этом рост, который не сопровождается улучшением положения большинства населения, не рассматривается как развитие, ибо оставляет большую часть населения в стороне от этого процесса. Обращает на себя внимание акцентирование на движении вперед всей социальной системы, на развитии его как целостной структуры, а не отдельных ее составляющих. С исторической точки зрения такой подход к развитию, на наш взгляд, обоснован при оценке экономического «движения вперед». Но изменения в отдельных секторах способствуют упрочению положения занятых в этом секторе, улучшению благосостояния членов их семей, причем не только тех, кто владеет средствами производства, но и наемных работников. Неравенство в развитии и улучшении социального положения работников отдельных секторов наглядно проявляется в настоящее время в России. Резкая дифференциация наблюдается по отраслям (например, нефтеперерабатывающая отрасль и аграрный сектор); по территориям (промышленно развитые и депрессивные); по регионам (центральные и периферийные); по профессиональному признаку (работники банковской сферы и сельскохозяйственных предприятий); по уровшо доходов и др. Несмотря на то, что в Российской Федерации отдельные сферы человеческой деятельности, в которых наблюдаются позитивные изменения, образуют пока «тонкий» слой, считаем, что и такое движение есть также развитие. Накапливаемые количественные изменения трансформируются в качественные преобразования, как учит диалектика. Мы не будем вдаваться в рассуждение о диалектике «частного» и «общего» в контексте вышесказанного. Отметим только, что как отдельные отрасли (сегменты рынка) оказывают решающее воздействие на экономическую систему в ее динамическом движении, так и макроэкономическое состояние влияет на процессы статики или 32 35 Пример Японии можно назвать наглядным подтверждением неоклассической теории сравнительных преимуществ, которое предполагает полное использование имеющихся преимуществ каждой страны в системе международной торговли. В то же время, анализируя роль иностранных инвестиций в Латинской Америке, отечественные исследователи отмечают, что зарубежные инвестиции не привносили коренного структурного изменения экономики латиноамериканских государств [166, с. 22]. Означает ли это, что инвестиции не способствовали развитию стран латиноамериканского региона? Или были задействованы только отдельные институциональные составляющие, что не могло не сказаться на темпах роста и развития национальных экономик стран Южной Америки. Нам представляется, что вероятным следует считать ограниченность воздействия внешнего капитала на экономику в целом и отдельных отраслей в частности. В экономической литературе получило широкое освещение мнение, что за период рыночных преобразований в стране соответствующая трансформация экономических институтов не обеспечила «... стимулов экономического развития» [104, с. 4]. Экономический рост, по их мнению, начался в России после 1999 года вследствие благоприятной внешней конъюнктуры, а отнюдь не из задела институциональных трансформаций в стране [там же]. Вопервых, переход любой общественной системы из одного состояния в другое протекает в течение достаточно длительного исторического периода. И поэтому говорить о преобразованиях в институционатьной сфере как об отрицательном последствии, по нашему мнению, преждевременно. Во-вторых, наличие до 1999 года института частной собственности в стране позволило отдельным отраслям экономики показывать небывалые темпы экономического роста. Это относится не только к энергетическому сектору экономики, но и к банковской, страховой и других! областям. Иное дело проявившаяся диспропорция, когда материальное производство фактически было заморожено, а финансовый сектор существенно расширился. Но это вопрос общего и частного, их диалектики. |