|
О многовекторной направленности и прагматичном характере новой внешнеэкономической политики ИРИ в этом регионе свидетельствует проявленная Тегераном заинтересованность к подключению, в том или ином виде, к экономической работе ГУУАМ, в первую очередь с точки зрения диверсификации маршрутов транспортировки иранских энергоносителей в Европу и участия Ирана в многосторонних экономических проектах ГУУАМ1 . Неподдельный интерес высказывается иранской стороной относительно возможного подключения ИРИ к транспортным и инфраструктурным проектам с использованием грузинских портов на Черном море (Поти), в частности к проекту «ТРАСЕКА». Этот новый элемент в концептуальном плане проявляется в декларировании принципа «альтернативности региональных транспортных и трубопроводных маршрутов» и призывов к снижению накала конкурентной борьбы за продвижение тех или иных проектов (ТРАСЕКА, МТК «Север-Юг» и другие). Еще один элемент внешнеэкономической стратегии ИРИ в ЦА и Закавказье стремление придать мощный политический импульс развитию двустороннего и многостороннего экономического сотрудничества. В контексте этой внешнеэкономической стратегии Иран стремится подать себя в качестве гаранта энергетической безопасности в государствах региона, особенно в случае возможной дестабилизации политической обстановки в регионе, и стать, таким образом, активным участником энергетических и инфраструктурных проектов. Концептуальной основой пограничной политики ИРИ в отношении соседних государств, в том числе закавказского региона, является реализация концепции «поиска безопасных границ» в условиях присутствия в соседних с Ираном странах (Ирак, Афганистан) вооруженных сил его стратегического противника США. В практическом плане эта концепция заключается в проведении политики «позитивного нейтралитета» ИРИ в отношении любых ' Портиков В. Лидеры ГУУАМ обсудили вопросы урегулирования территориальных конфликтов. Грани.Ру, 22.04.2004. 2 Мурадян И. Геозкономическая оценка стран Закавказского региона. IRAN and CAUCASUS I. Research Papers from the Caucasian Centre for Iranian Studies, Yerevan. Tehran 1997. International Publicationals of Iranian studies. C. 185 200. 79 |
С учетом длительной истории геополитических, военно-политических, социально-экономических и культурных связей Ирана с государствами Закавказья, этот регион объективно входит в число приоритетных направлений внешнеполитической линии иранского руководства. Национальные интересы и задачи Ирана диктуют необходимость более активного вовлечения в дела закавказского региона, который в условиях политической нестабильности, экономических неурядиц, межэтнических и межнациональных конфликтов стал объектом развернувшейся после 1991 года конкурентной борьбы между различными центрами силы регионального и планетарного масштаба. В условиях быстро меняющейся международной обстановки новая стратегия Ирана в отношении Закавказья, пока еще окончательно не сформулированная и поэтому отчасти довольно противоречивая, тем не менее является предметом особого интереса. Иранские официальные представители с озабоченностью отмечают существенный рост политической нестабильности в закавказском регионе в 2003-2004 годах, грозящий перерасти в распад некоторых государственных образований, который в свою очередь может привести к таким нежелательным последствиям как история Балкан в 90-х годах прошлого столетия, то есть приведение в действие «эффекта домино». Такой негативный сценарий, по мнению официального Тегерана, будет угоден тем внешним силам, которые пытаются установить свой полный контроль над регионом. Главным фактором роста нестабильности в Закавказье, который негативно влияет на развитие всего региона и тормозит объективный процесс формирования в нем собственной системы безопасности, иранское руководство называет политику США по укреплению их военного и политического влияния. При этом имеется в виду американская стратегия вовлечения Грузии и Азербайджана в натовские структуры (в частности, реформирование грузинских ВС на основе проекта НАТО «Партнерство ради мира», реализация программы «Обучи и оснасти»), участие в создании военных и военно-морских баз в этих государствах, активизация деятельности американских спецслужб и разведывательных полетов над территорией Закавказья, лоббирование Вашингтоном соответствующих транспортных и трубопроводных маршрутов. Такая политика рассматривается иранской стороной в качестве долгосрочного дестабилизирующего фактора для региона в целом. Стратегия ИРИ в Закавказье включает в себя целый ряд составных компонентов, в том числе такие как внешнеполитическая концепция по формированию региональной системы безопасности, а также приоритетные задачи ИРИ в геополитической, политической, экономической, гуманитарной и культурной областях. Взгляды государственного и военного руководства Ирана по формированию единой системы региональной безопасности в Закавказье В настоящее время официальная позиция Ирана по этому вопросу предусматривает формирование закавказской системы безопасности по формуле «3+3» (три государства Закавказья, а также три региональные державы — Россия, Иран и Турция). В качестве первоочередных мер по оформлению этой системы иранские власти предлагают провести отдельные встречи на уровне секретарей Советов безопасности, глав парламентов и министров экономики и финансов шести государств, что позволит придать региональному сотрудничеству многовекторный и разноплановый характер При этом иранское руководство особо подчеркивает тот факт, что если предыдущая региональная инициатива Ирана по созданию модели «3+2» (три государства Закавказья, а также Россия и Иран), не получившая одобрения среди остальных стран региона, предполагала взаимодействие исключительно по вопросам безопасности и внешней политики, то предлагаемая сейчас модель делает акцент и на экономической составляющей многостороннего сотрудничества (прежде всего в области энергетики, транспорта, прокладки трубопроводов). В основе этого утверждения лежит выдвинутая Ираном в 2002 году инициатива созыва встречи министров экономики и финансов шести государств региона (Азербайджан, Армения, Грузия, Россия, Иран и Турция). Такая корректировка была сделана, в том числе, и с учетом линии России, которая, как полагают в МИДе ИРИ, выстраивает свои отношения с закавказскими государствами на основе взаимных экономических интересов и, благодаря этому, в последнее время смогла значительно активизировать свое экономическое присутствие в Закавказье. В последнее время, на фоне ухудшения стабильности в Закавказье, иранские официальные представители все чаще высказываются в пользу создания всеобъемлющей системы региональной безопасности с учетом политических, социально-экономических и военных аспектов. Так, 29 апреля 2003 года в ходе своего турне по странам региона министр иностранных дел ИРИ К.Харрази выступил с идеей создания совместных сил безопасности в регионе (официальной реакции руководства закавказских государств на эту идею пока не последовало). Вместе с тем, следует отметить, что взгляды иранского руководства на формирование системы региональной безопасности в принципиальном плане не совпадают с мнением непосредственных участников — Азербайджана, Армении и Грузии, предлагающих совершенно неприемлемую для Ирана модель закавказской системы безопасности с участием внерегиональных сил, прежде всего США и ЕС. При этом Азербайджан, претендующий на роль главного «стратегического партнера» Вашингтона в регионе, хотя и не формулирует официально свое видение механизма региональной безопасности, однако на практике безусловно действует по «правилам игры», установленным США, что явно противоречит иранским национальным интересам и создает непреодолимые пока разногласия концептуального плана между Тегераном и Баку в вопросах региональной безопасности. С другой стороны, Иран стремится развивать со своим северным соседом тесное практическое взаимодействие по вопросам безопасности и стабильности в Закавказье, особенно на двустороннем уровне. Ведется постоянный диалог между спецслужбами двух стран. В течение 2003-2004 годов было подписано несколько документов о сотрудничестве в области борьбы с организованной преступностью, контрабандой и распространением наркотиков. Грузинская сторона в принципиальном плане не высказывается против иранской инициативы о формировании системы безопасности по формуле «3+3». Тем не менее, Тбилиси, с учетом наличия в регионе неурегулированных конфликтов (Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах), полагает весьма желательным подключение к этому процессу влиятельных внерегиональных сил, причем не обязательно США и НАТО, а, например, ОБСЕ или ЕС. Первые шаги нового грузинского руководства (в том числе сделанное в начале января 2005 года заявление М.Саакашвили о согласованном с США решении закрыть российские военные базы на грузинской территории) свидетельствуют об усилении прозападных тенденций во внешнеполитической стратегии Грузии, что, как представляется, негативно отразится на перспективах возможного сотрудничества ИРИ и Грузии в рамках формирующейся закавказской системы безопасности. Одновременно Тегерану следует ожидать усиления интеграционнных процессов в рамках ГУУАМ, продвижения инфраструктурных проектов в обход иранской территории. Обеспокоенность Тегерана вызывает и наметившееся в 2003-2004 годах азербайджано-турецкое и грузино-турецкое сближение, в том числе в контексте озвученной ранее идеи заключения трехстороннего соглашения Азербайджана, Грузии и Турции о сотрудничестве в области безопасности. В то же время, иранское руководство проявляет определенную гибкость в контактах с грузинской стороной. Тегеран и Тбилиси в ходе политических, в том числе закрытых, контактов на различных уровнях последовательно продолжают обсуждение аспектов безопасности в регионе. В частности, вопрос о сотрудничестве по созданию механизма региональной безопасности был затронут в ходе визита президента Грузии М.Саакашвили в Иран в июле 2004 года. Что касается позиции Армении по этому вопросу, то даже эта наиболее союзная в политическом плане Ирану страна выступает за привлечение внешних сил и формирование схемы «3+3+2» (три государства Закавказья, Россия, Иран, Турция, а также США и ЕС). При этом интенсивные консультации Тегерана с армянской стороной в настоящее время продолжаются. Одновременно МИД ИРИ не считает достаточной заинтересованность Москвы в активизации регионального сотрудничества по формуле «3+3». Представители внешнеполитического ведомства Ирана отмечают, что российская сторона предпочитает этому многостороннее взаимодействие с закавказскими государствами по системе «3+1» (Закавказье + Россия), получившее официальное оформление в рамках «кавказской четверки». При этом иранская сторона признает, что формированию данного объединения объективно способствовала длительная история политических и экономических связей между этими государствами в период существования СССР, однако, сейчас, в новых реалиях, целесообразно создать более представительную региональную структуру. Иран готов подключиться к многостороннему сотрудничеству в Закавказье и ждет соответствующих предложений от России. Региональные отношения Исламской Республики Иран со странами Закавказья Важнейшей задачей внешнеполитической стратегии ИРИ на закавказском направлении в контексте регионального развития является стремление выйти из региональной изоляции, стать равноправным участником формирующейся в Закавказье системы безопасности, в которой были бы учтены национальные интересы Ирана. Кроме этого, иранское руководство на данном этапе прилагает усилия по недопущению более активного вовлечения и укрепления присутствия внешних сил (США, ЕС) в Грузии и Азербайджане. Позиция ИРИ в этом вопросе основывается на критическом восприятии политики США в Закавказье, что, по мнению иранского руководства, является главным фактором роста нестабильности в регионе. Еще один предмет иранской озабоченности — активизация Израиля в закавказском регионе, особенно усиление его экономических позиций в Азербайджане. Тем не менее, не следует считать внешнеполитический курс Ирана на закавказском направлении столь однозначным и предсказуемым. Очевидно, что в контексте возможного обострения американо-российского противостояния за укрепление своих позиций в Закавказье Иран будет стремиться к проведению осторожной и сдержанной региональной политики, особенно с учетом недавней смены власти в Грузии и Азербайджане. В этой связи, характерными элементами иранской региональной стратегии становятся шаги, направленные на поиск точек соприкосновения с новыми политическими силами, пришедшими к власти в Баку и Тбилиси. Примечательно, что иранским МИДом делается все больший акцент на нейтральности позиции ИРИ в отношении внутриполитических борьбы в государствах Закавказья, отчетливо проявляется нежелание вмешиваться во внутренние дела этих государств, а также декларируется тезис о стремлении поддерживать равные отношения со всеми закавказскими государствами. Еще одной особенностью региональной политики ИРИ в Закавказье является стремление занять более гибкую позицию в вопросе о возможном участии ИРИ в качестве посредника в урегулировании межэтнических и межнациональных конфликтов на территории Закавказья. Следует констатировать значительное снижение активности ИРИ на этом направлении. Если раньше акцент делался на успешном опыте Ирана в плане выполнения им посреднических миссий в других регионах (Таджикистан, Афганистан), то сейчас позиция Тегерана заключается в следующем: он готов предложить свои посреднические услуги, но только в том случае, если лидеры противоборствующих сторон в том или ином региональном конфликте пригласят его выступить в этом качестве. В целом, позиция ИРИ в отношении региональных конфликтов в Закавказье заключается в утверждении тезиса о сохранении территориальной целостности задействованных в конфликте государств. В части, касающейся Нагорно-Карабахского урегулирования, Тегеран категорически выступает против реализации модели «размена территорий» между Арменией и Азербайджаном. К числу перспективных сфер будущего многостороннего и двустороннего взаимодействия ИРИ со странами Закавказья Тегеран также относит создание регионального механизма сотрудничества по противодействию незаконному обороту наркотических веществ (особенно в связи с поступающей тревожной информацией об увеличении в последние годы контрабанды наркотиков через территории Армении, Грузии и Азербайджана, а также о росте потребления наркотиков в этих государствах). В частности, благодаря проявленной иранскими ведомствами инициативе, в 2001 году при содействии Управления ООН по наркотикам и преступности были заключены двусторонние договоренности ИРИ с каждой из стран Закавказья о сотрудничестве в сфере борьбы с наркотиками, что можно было бы рассматривать в качестве многостороннего регионального пакта. Геополитика Тегерана в свете реализации национальных интересов в Закавказье Геополитический аспект внешнеполитической стратегии ИРИ в Закавказье основан на тезисе о необходимости более активного распространения политического и экономического влияния ИРИ на регион Закавказья, который является важным центром пересечения интересов региональных и мировых держав, одним из ключевых связующих узлов транспортных и трубопроводных артерий, перспективным коридором поставок углеводородного сырья, мостом, соединяющим исламский мир и христианскую цивилизацию. С учетом геополитической значимости Закавказья для Ирана, последний стремится не допустить проникновения внерегиональных сил (США, ЕС) к северным границам Ирана, не давать им расширять и укреплять свое военное присутствие в Закавказье и тем самым окончательно сомкнуть вокруг Ирана кольцо американского влияния, которое уже включает в себя Афганистан, Ирак, частично — Пакистан и государства Центральной Азии, а также ВМС США в Персидском заливе. В этом плане на фоне довольно натянутого политического диалога ИРИ с Азербайджаном и Грузией, ирано-армянские отношения можно охарактеризовать как динамически развивающееся стратегическое партнерство, которое с точки зрения геополитических интересов иранского руководства однозначно выдвигает Армению на роль «первого среди равных» приоритета в закавказском регионе. Вместе с тем, иранское внешнеполитическое руководство очень осторожно реагирует на события в Грузии и Азербайджане, стремится установить ровные отношения с новым руководством этих стран, понимая особую важность первых контактов с президентами Азербайджана и Грузии И.Алиевым и М.Саакашвили. Явно прослеживается линия на приобретение симпатий со стороны нового поколения грузинских и азербайджанских политиков, что проявляется, в том числе, в декларировании принципов невмешательства во внутренние дела этих государств, решения всех возникающих противоречий в соответствии с их внутренним законодательством и конституцией. Параллельно, как представляется, иранское руководство не прекращает заигрывание с ведущими политиками других государственных образований Грузии, оппозиционных Тбилиси, что может в будущем наложить довольно негативный фон на перспективы улучшения ирано-грузинских отношений. В этом ключе наиболее тесные связи оно поддерживает с бывшим лидером Аджарии А.Абашидзе. Тегеран также продолжает вести геополитическую игру на ослабление американского военного присутствия в Грузии и Азербайджане, которая тесно увязывается иранской стороной с политикой на каспийском направлении и отстаиванием своих национальных интересов в регионе Каспийского моря. Поэтому следует констатировать, что с точки зрения геополитических приоритетов внешнеполитическая стратегия ИРИ в Закавказье и в Каспийском регионе ставит общие задачи. Экономические задачи иранской государственной стратегии в закавказском регионе Экономической составляющей своей внешнеполитической стратегии в Закавказье иранское руководство придает особое значение. В новой редакции концепции ИРИ по формированию системы региональной безопасности экономическое взаимодействие поставлено в один ряд с вопросами сотрудничества в области безопасности и внешней политики. В числе ключевых задач и принципов формирования механизмов экономической безопасности стран региона внешнеполитическое руководство ИРИ называет следующие: 1. расширение экономического сотрудничества с государствами Закавказья как на двусторонней, так и на многосторонней основе; 2. распространение своего экономического влияния на страны Закавказья, превращение их в рынки сбыта иранской продукции и получение экономической прибыли; 3. стремление к обеспечению поставок в Иран и из Ирана углеводородного сырья и другой продукции через этот регион, использование его транзитного потенциала в своих целях. Эти амбициозные задачи, поставленные иранским руководством в условиях слабости и аморфности экономических систем государств Закавказья, переживающих кризисный этап, а также низкого уровня социально-экономической жизни населения этих стран, нуждающихся во внешней подпитке, пока, тем не менее, решаются не очень успешно. С учетом того, что «первую скрипку» в экономическом сотрудничестве с Закавказьем в настоящее время играют Россия, США и ЕС, Иран стремится приложить максимальные усилия для занятия определенной ниши на рынках закавказских государств, чтобы не оказаться в числе последних. Для Ирана это хорошая возможность выхода из международной экономической изоляции. Именно поэтому Иран пропагандирует идею скорейшего вступления стран Закавказья на путь экономического процветания и роста, преследуя при этом свой интерес: в условиях устойчивого и стабильного развития экономик государств региона, прекращения блокадной политики в отношении друг друга шансы Ирана на рынках стран Закавказья резко возрастут. В частности, Тегеран считает крайне важным, с точки зрения своих экономических приоритетов, скорейшее восстановление железнодорожного сообщения между Азербайджаном, Арменией и Ираном, прерванного с началом Карабахского конфликта. В рамках усиления экономической экспансии в Закавказье Иран стремится преуспеть в расширении своего рынка услуг в странах региона, а именно получить заказы на дорожное строительство, сооружение тоннелей и мостов, восстановление железнодорожных путей. О многовекторной направленности и прагматичном характере новой внешнеэкономической политики ИРИ в Закавказье свидетельствует проявленная Тегераном заинтересованность к подключению, в том или ином виде, к экономической работе ГУУАМ, в первую очередь с точки зрения диверсификации маршрутов транспортировки иранских энергоносителей в Европу и участия Ирана в многосторонних экономических проектах ГУУАМ. Неподдельный интерес высказывается иранской стороной относительно возможного подключения ИРИ к транспортным и инфраструктурным проектам с использованием грузинских портов на Черном море (Поти), в частности к проекту «ТРАСЕКА». Этот новый элемент в концептуальном плане проявляется в декларировании принципа «альтернативности региональных транспортных и трубопроводных маршрутов» и призывов к снижению накала конкурентной борьбы за продвижение тех или иных проектов (ТРАСЕКА, МТК «Север-Юг» и другие). Еще один элемент внешнеэкономической стратегии ИРИ в Закавказье -стремление придать мощный политический импульс развитию двустороннего и многостороннего экономического сотрудничества. В контексте этой внешнеэкономической стратегии Иран стремится подать себя в качестве гаранта энергетической безопасности в государствах Закавказья, особенно в случае возможной дестабилизации политической обстановки в регионе, и стать, таким образом, активным участником энергетических и инфраструктурных проектов. Разрешение пограничных вопросов при решении задач иранской внешнеполитической стратегии в Закавказье Концептуальной основой пограничной политики ИРИ в отношении соседних государств, в том числе закавказского региона, является реализация концепции «поиска безопасных границ» в условиях присутствия в соседних с Ираном странах (Ирак, Афганистан) вооруженных сил его стратегического противника — США. В практическом плане эта концепция заключается в проведении политики «позитивного нейтралитета» ИРИ в отношении любых военных конфликтов, которые могут иметь место в непосредственной близости от иранских границ. Иран ищет точки соприкосновения с Азербайджаном, Арменией и Грузией в плане обеспечения безопасности на совместной границе и развития пограничного сотрудничества с каждым из этих государств. Иранская сторона также заинтересована во взаимном снятии Арменией и Азербайджаном блокадного положения на границе, что будет способствовать политической разрядке отношений между Ереваном и Баку. В числе других важных элементов этой политики также следует отметить усилия ИРИ по развитию пограничной торговли с государствами Закавказья, попытки открытия в ряде граничащих с Арменией и Азербайджаном районах зон свободной торговли. В частности, в настоящее время между Ираном и Азербайджаном действует облегченный режим перехода через границу, функционируют приграничные зоны свободной торговли, на которые приходится до 10% двустороннего товарооборота. Кроме того, рассматривается вопрос о возможном открытии зоны свободной торговли в приграничном городе Джульфа (Иран, провинция ЗАПАДНЫЙ АЗЕРБАЙДЖАН). Культурные, религиозные и идеологические задачи иранской стратегии в Закавказье В условиях трансформации внешнеполитического курса ИРИ, отхода правящего духовенства от принципа «экспорта исламской революции» эта задача представляется наименее важной. Она осуществляется под знаком инициативы «диалога цивилизаций» президента ИРИ С.М.Хатами и подразумевает распространение иранской культуры и религии в общественную жизнь государств Закавказья, пропаганду иранских культурных традиций и ценностей, поддержку проживающих в Закавказье иранских граждан. Идея реализации «диалога культур и цивилизаций» в отношении государств Закавказья не носит политической окраски, предусматривает в большей степени развитие двустороннего и многостороннего сотрудничества в областях культуры, науки, искусства, образования и спорта с целью содействия возрождению культурного и интеллектуального потенциала закавказских народов. Отдельное место в культурно-образовательной политике ИРИ в Закавказье занимают усилия по распространению и продвижению персидского языка и литературы, в том числе открытие в этих странах центров иранистики и культурных представительств ИРИ, активная издательская работа на этом направлении. В вузах закавказских государств успешно функционируют кафедры персидского языка, налажен студенческий обмен между учебными заведениями Ирана и государств региона. Кроме того, правящее духовенство ИРИ проводит целенаправленную политику создания позитивного образа Ирана и его политического строя в глазах международного сообщества, в том числе руководства закавказских государств, активно распространяет идеи оптимального синтеза и гармоничного сосуществования принципов демократии и ислама в государственной системе ИРИ. Такой курс «разрядки», в частности, преследует цель выхода Ирана из международной и региональной изоляции, а также способствует его приобщению к более активному участию в совместных региональных проектах, мероприятиях и форумах культурного характера в Закавказье. Эта культурно-идеологическая стратегия уже приносит свои первые плоды в том плане, что создает в Азербайджане, Армении и Грузии новый имидж современного иранского общества: более открытого, чем ранее, миролюбивого и дружелюбного, стремящегося к культурному сотрудничеству и диалогу с другими народами, прежде всего, со своими региональным соседями. Из всего сказанного следует, что закавказское направление в ближайшей перспективе безусловно останется в числе приоритетов региональной политики иранского руководства. Более того, стратегия ИРИ в этом важном и чувствительном для ее национальных интересов регионе будет активизироваться на всех направлениях: наряду с задачей укрепления и расширения политического диалога с новыми правящими режимами в Грузии и, особенно, в Азербайджане (ирано-армянский политический диалог в настоящее время развивается успешно и результативно, что признается обеими сторонами), иранское руководство, несомненно, будет стремиться к усилению своих экономических позиций в странах Закавказья, поскольку уже сегодня эта тактическая задача представляется Тегерану залогом будущего успешного всестороннего сотрудничества с этими государствами. Еще один важный элемент иранской политики в Закавказье — усилия по налаживанию многостороннего диалога по вопросам безопасности, противодействия терроризму, экстремизму и наркотрафику — также заложен в планы внешнеполитической стратегии ИРИ. Что касается роли культурного и религиозного факторов, то с учетом значительного ослабления такого рода идеологических установок во внешнеполитической стратегии ИРИ в целом, усиление этих двух составляющих региональной стратегии Ирана в отношении Закавказья представляется маловероятным. Скорее всего, участие культурного фактора в этой стратегии на ближайшую перспективу будет ограничиваться попытками практической реализации концепции «диалога цивилизаций». |