|
3) Президент вправе реализовывать свое полномочие на издание «восполняющих» указов в тех случаях, когда Федеральное собрание на протяжении длительного времени не принимает никаких мер для законодательного регулирования общественных отношений; 4) «восполняющие» указы Президента должны носить временный характер, их действие должно прекращаться с принятием соответствующего закона. Казалось бы, Конституционный суд сформулировал достаточно взвешенную позицию в отношении «законодательных» указов Президента Российской Федерации. Однако и она, тем не менее, вызывает ряд вопросов. Во-первых, несмотря на закрепленный в Конституции принцип разделения властей и независимости каждой ее ветви от другой, получается, что Президент пусть и при определенных условиях все же может пользоваться прерогативами законодательной власти, тогда как законодатель ни при каких обстоятельствах не вправе вторгаться в компетенцию Президента. Это может означать либо то, что Президент вообще находится вне системы разделения властей, либо то, что его статус и конституционное положение выше положения законодателя. Но ни то, ни другое из Конституции не следуют (хотя проблема с определением места Президента в системе разделения властей остается). Во-вторых, неясной остается юридическая природа «восполняющих» указов. Подзаконные это все же акты или нет? Ведь могут возникнуть ситуации, когда «восполняющий» указ вступит в противоречие с законодательным актом со смежным предметом регулирования. Какому же из двух актов в таком случае должен отдать предпочтение правоприменитель? В-третьих, как определить критерий «медлительности» работы парламента? Законотворчество, в силу объективных причин, всегда движется более медленно, нежели подзаконное правотворчество. Существуют ли какиелибо объективные показатели, позволяющие с точностью утверждать, что 211 |
125 Российской Федерации прямо предписано принятие федерального конституционного закона или федерального закона по конкретному предмету; 3) Президент вправе реализовывать свое полномочие на издание “восполняющих” указов в тех случаях, когда Федеральное Собрание на протяжении длительного времени не принимает никаких мер для законодательного урегулирования общественных отношений; 4) “Восполняющие” указы Президента должны носить временный характер, их действие должно прекращаться принятием соответствующего закона. * Казалось бы, Конституционный Суд сформулировал достаточно взвешенную позицию в отношении “законодательных” указов Президента Российской Федерации. Однако и она, тем не менее, вызывает ряд вопросов. Во-первых, несмотря на закрепленный в Конституции принцип разделения властей и независимости каждой ее ветви от другой, получается, что Президент пусть и при определенных условиях все же может пользоваться прерогативами законодательной власти, тогда как законодатель ни при каких обстоятельствах не вправе вторгаться в компетенцию Президента. Это может означать либо то, что Президент вообще находится вне системы разделения властей, либо то, что его статус и конституционное положение выше положения законодателя. Но ни то, ни другое из Конституции не следуют (хотя проблема с определением места Президента в системе разделения властей остается). Во-вторых, неясной остается юридическая природа “восполняющих” указов. Подзаконные это все же акты или нет? Ведь могут возникнуть ситуации, когда “восполняющий” указ вступит в противоречие с законодательным актом со смежным предметом регулирования. Какому же из двух актов в таком случае должен отдать предпочтение правоприменитель? 126 В-третьих, как определить критерий “медлительности” работы парламента? Законотворчество, в силу объективных причин, всегда движется более медленно, нежели подзаконное правотворчество. Существуют ли какиелибо объективные показатели, позволяющие с точностью утверждать, что законодатель сознательно медлит с принятием нормативного акта, или все должно определяться субъективным мнением Президента? В-четвертых, в случае принятия закона по предмету, уже урегулированному к этому времени “восполняющим” указом, неясной остается юридическая судьба такого указа. Автоматически ли он утрачивает свою силу либо Президент должен его отменить? Сложившаяся практика не дает однозначного ответа на этот вопрос: большинство “восполняющих” указов формально продолжают действовать много позже их фактического вытеснения актами законодательными, а некоторые из таких указов признаются Президентом утратившими силу довольно оперативно. “Указное” право Президента активно формировалось в 1993-1999 гг., что, как представляется, было обусловлено во многом как личностными особенностями прежнего Президента Российской Федерации, так и состоянием перманентной конфронтации представительной и президентской властей. Самый первый “восполняющий” указ появился еще в 1991 г., то есть задолго до принятия постановления Конституционного Суда от 30.04.96 г., легитимировавшего эту практику Главы государства. Очевидно, первым “восполняющим” указом следует считать Указ № 16 от 30.07.1991г. “О полномочиях Мэра города Москвы”; во всяком случае, именно в нем впервые была использована формулировка “впредь до принятия Закона...”. Однако до 1994 г. издание Президентом Российской Федерации подобных указов не имело систематического характера. В настоящее время в связи с преодолением отношений противостояния между Президентом Российской Федерации и парламентом, а также |