|
К уголовной ответственности за попустительство преступлениям, в соответствии с новой редакцией Уложения, привлекались как специальные субъекты (служащие), так и общие субъекты («те, которые имели физическую возможность остановить преступление, употребив силу или просто заявив преступнику о своем присутствии, позвав на помощь посторонних лиц, и т.д.»). Последнее представляет, по нашему мнению, особый интерес, так как речь в данном случае идет об ответственности за попустительство преступлению общих субъектов, что в современном законодательстве не предусмотрено. Уголовное Уложение 1903 г., отразившее на начало XX в. достаточно высокий уровень отечественной правовой культуры и законодательной техники, подходило к реализации института прикосновенности с новых позиций. В его Общей части, в отличие от предыдущего законодательства, о прикосновенности к преступлению не упоминалось. В статьях 51-52, посвященных институту соучастия, ничего не было сказано о лицах, прикосновенных к преступлению. Нормы о прикосновенности вошли в главу Уложения «О противодействии правосудию», определив тем самым объект прикосновенности интересы правосудия, что специально отмечали русские ученые-юристы того времени1. В 1904 г. были введены в действие статьи 163, 164, ч. 2 ст. 166, ч. 3 ст. 168, ст. 170 и ч. 4 ст. 173 названной главы, устанавливающие ответственность за прикосновенность к преступлению. Например, наказание за недонесение предусматривалось статьями 163 и 164. Статьей 163 устанавливалась ответственность за «неизвещение без уважительной причины надлежащей власти или угрожаемого лица о достоверно известному виновному замышляемом или предпринятом тяжком преступлении»2. Здесь, на наш взгляд, заслуживают внимания: во-первых, применение в диспозиции данной нормы термина «неизвещение», более этичного по своей сущности, чем недонесение (хотя в статье 1Есипов B.B. Преступления против государства и общества. Уголовное право. Часть особенная. М., 1912. С. 79; Немировский Я.Я. Учебник уголовного права. Особенная часть. Одесса, 1919. с. 211-212, 2 К тяжким преступлениям, согласно ст. 3 Уложения, относили деяния, наказуемые смертной казнью, каторгой или ссылкой на поселение; к преступлениям действия, караемые заключением в исправительном доме, крепости или тюрьме; к проступкам нарушения, наказуемые арестом или денежной пеней. |
достаточно одного слова, требования, чтобы задуманное не осуществилось... или же, наконец, те, которые имели физическую возможность остановить преступление, употребив силуили даже просто заявив преступнику о своем присутствии, позвав на помощь посторонних лиц, и т.д.». Последнее представляет, на наш взгляд, особый интерес, так как речь в данном случае идет об ответственности за попустительство преступлению общих субъектов, что в современном законодательстве не предусмотрено. Укрывательство с объективной стороны, согласно точки зрения Н.С. Таганцева, представляет собой активные действия, направленные на сокрытие следов преступления или преступника, чтоне бесспорно. Укрывательство преступника он определял следующим образом: «спрятание преступника, содействие ему в изменении внешнего вида, окраску волос, перемену костюма, доставление средств к побегу, снабжение паспортом и т.д., одним словом, все то, в силу чего виновный на долгое или даже на короткое время, например, на время обыска, был укрыт или долженствовал быть укрытым от органа власти, причем эта деятельность должна была иметь физический характер». Содействие иными приемами и способами такому сокрытию виновного от правосудия в понятие укрывательства, по мнению Таганцева, не входило. Сокрытие же следов преступления предполагало, на его взгляд, «уничтожение, изменение или временное устранение от рук правосудия всех тех внешних материальных предметов, которые свидетельствовали о совершившемся событии или могли служить к изобличению преступника». Таковы, например, замытие крови, увоз трупа жертвы, зарытое платья убитого и т.п.1 Субъективная сторона прикосновенности к преступлению по Уложению ву былиобоснованно отнесены и заранее не обещанные приобретение, хранение и сбыт имущества,добытого преступным путем. Уделялось внимание прикосновенности к преступлению и в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864г. Согласно ст.172 Устава за укрывательство похищенного виновные подвергались наказаниям, определенным за кражу. Мировому судье предоставлялась возможность уменьшить это наказание до половины, учитывая конкретные обстоятельства дела'. Однако обязательного снижения наказания за укрывательствоУставне предусматривал. За покупку или принятие в заклад заведомо краденого или полученного путем обмана имущества виновные подвергались аресту на срок не свыше трех месяцев или денежному взысканию не свыше 300 руб. Однако, если такие проступки совершались в виде ремесла, то виновные подвергались наказанию, установленному за кражу (ст.180)2. Устав обоснованно усиливал наказание за представляющие повышенную общественную опасность покупку или принятие в заклад краденого, совершенные в виде ремесла. Уголовное Уложение, подготовленное в 1903г. и отразившее на начало XX в. достаточно высокий уровень отечественной правовой культуры и законодательной техники, подходило к реализации института прикосновенности с новых позиций3. В его Общей части, в отличие от предыдущего законодательства, 0 прикосновенности к преступлению не упоминалось. В статьях 51-52, посвященных институту соучастия, ничего не было сказано о лицах, прикосновенных к преступлению. Нормы о прикосновенности вошли в главу Уложения «О про1Российское законодательствоX-XX вв. М., 1991.Т.8. С. 417 2Там же. С. 419 3 Необходимо отметить, что в полном объеме Уголовное Уложение так и не вступило вдействие. тиводействии правосудию», определив тем самым объект прикосновенности интересы правосудия, что специально отмечали русские ученые-юристы того времени1. Законом от 7 июня 1904г. были введены в действие статьи 163,164, ч.2 ст.166, ч.З ст.168, ст.170 и ч.4 ст.173 названной главы, устанавливающие ответственность за прикосновенность к преступлению. Например, наказание за недонесение предусматривалось статьями 162,163. Статьей 163 устанавливалась ответственность за «неизвещение без уважительной причины подлежащей власти или угрожаемого лица о достоверно известному виновному замышляемом или предпринятом тяжком преступлении»2. Здесь, по нашему мнению, заслуживают внимания: во-первых, применение в диспозиции данной нормы термина «неизвещение», более этичного по своей сущности, чем недонесение (хотя в статье использовался и последний термин); во-вторых, указание на то, что сообщение могло быть сделанолицу, которому грозила опасность, а не только представителювласти. Уголовное Уложение 1903г. различало неизвещение: о преступлении (сг.163) и о достоверно известном виновному участнике тяжкого деяния, т.е. о преступнике (ст.164). Наказывалось рассматриваемое деяние весьма сурово. Например, недонесение о замышляемом посягательстве на измену государству каралось каторгой на срок до 8лет, а о заговорщике, шпионе ссылкой на поселе |