|
ваемые средства для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности. И, наконец, в четвертых, ст. 174 УК, при своей широте сферы ее правового регулирования, устанавливает уголовную ответственность за своего рода специальные случаи укрывательства. Теоретически говоря, актом легализации может быть непосредственно осуществлено только укрывательство доходов, принесенных преступлением, но не преступника и не совершенного им деяния, хотя на практике, зачастую умышленное отмывание «материальных плодов» правонарушений в значительной мере способствует также сокрытию связанных с ними преступлений»1. Современные исследователи называют легализацию преступно нажитых доходов «способом сокрытия самых разных преступлений как имущественного, так и иного корыстного и должностного характера»2. В процессе правоприменения может возникнуть вопрос: каким образом квалифицировать легализацию имущественных ценностей, полученных в результате совершения особо тяжких преступлений как отмывание преступных доходов или как укрывательство уголовных деяний? По мнению А.А. Шебунова, с учетом вышеизложенного, наиболее правильной была бы квалификация таких действий по ст. 174 УК, поскольку при конкуренции общей и специальной норм уголовная ответственность согласно ч. 3 ст. 17 УК должна наступать по специальной норме3. Таким образом, исследователи относят легализацию преступных доходов к прикосновенности, причем, склоняются к тому, что это разновидность укрывательства, его специальные случаи. По нашему мнению, легализацию (отмывание) преступных доходов следует признать специальным видом укрывательства, характеризующимся таким дополнительным признаком, как цель придание законности происхождения 1Шебунов А.А. Указ. соч. с. 171 173. 2 Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию. Дис...докт.юр.наук. Краснодар, 2000. С. 265. 1Шебунов А.А. Указ.соч. с. 171-173. |
иной оттенок, поскольку выражает более «далеко идущее» намерение не только скрыть, спрятать преступно полученное имущество, но и легализовать его, использовать отмываемые средства для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности. Наконец, в-четвертых, ст.174 УК, при всей широте сферы ее правовогорегулирования, устанавливает уголовную ответственность за своего рода специальные случаиукрывательства, причем не только преступлений, но и правонарушений, поскольку такое криминальное явление как укрывательство чрезвычайно многообразно и, бесспорно, не исчерпывается простой по форме диспозицией ст.316. Теоретически говоря, актом легализации может быть непосредственно осуществлено только укрывательство доходов, принесенных преступлением, но не преступника и не совершенного им деяния, хотя на практике, зачастую, успешное отмывание «материальных плодов» правонарушений в значительной мере способствуеттакже сокрытиюсвязанных с ними преступлений»1 . Современные исследователи называют легализацию преступно нажитых доходов «способом сокрытия самых разных преступлений как имущественного, так и иного корыстного идолжностного характера»2. В процессе правоприменения может возникнуть вопрос: каким образом квалифицировать легализацию имущественных ценностей, полученных в результате совершения особо тяжких преступлений как отмывание преступных доходов или как укрывательство уголовных деяний? По мнению АЛ. Шебунова, с учетом вышеизложенного, наиболее правильной была бы квалификация таких действий по ст.174 УК РФ, поскольку при конкуренции общей и специальной норм уголовная ответственность, согласно ч.З ст.17 УК, должна наступать по специальной норме . 1Шебунов А.А. Указ. раб. С. 171-173 2 См.: Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию. Дис... докт. юрид. наук. Краснодар, 2000, С.265. 3Шебунов А.А. Указ. раб. С. 171-173 Таким образом, исследователи относят легализацию преступных доходов к прикосновенности, причем, склоняются к тому, что эторазновидность укрывательства, его специальные случаи. Вносятся предложения о дополнении объективной стороны легализации преступных доходов следующими действиями: «либо сокрытие их местонахождения, размещения, движения или действительной принадлежности»1 . Указывается на необходимость «криминализации путем обособления в самостоятельный уголовно-правовой запрет общественно опасных действий, состоящих в искажении сведений об истинном происхождении материальных ценностей, которые образуют любые доходы, получаемые преступным путем»2. Это лишь подтверждает единую юридическую природу легализации преступных доходов и их укрывательства. Действия «легализаторов», будучи направлены на утаивание и завуалирование незаконности происхождения теневых капиталов, непосредственно способствуют сокрытию преступлений, породивших данные имущественные ценности, т.е. фактически образуют укрывательстОднако совокупности преступлений в этом случае нет, а имеет место конкуренция норм. В настоящее время нормы о легализации и укрывательстве не соотносятся как общая и специальная в полном объеме, так как законодательно не решен дискуссионный вопрос о происхождении легализуемого имущества и не расширен круг преступлений, укрывательство которых должно быть уголовно наказуемо. Следовательно, и в отношении имущества, приобретенного путем совершения особо тяжких преступлений, когда субъектом его легализацииявляется лицо, непричастное к криминальному способу его приобретения, сегодня возможная лишь конкуренция норм. Вопрос о признании легализации разновидностью укрывательства дискуссионен не только в России, но и за рубежом. В законодательстве ряда стран ле1Там же. С. 117 2ЛавровВ.В. Указ.раб. С. 17 гализация рассматривается как разновидность укрывательства. Например, австрийская правовая наука легализацию относит к категории преступных укрывательств. Согласно уголовным законодательствам Германии и Швейцарии «отмывание» преступных доходов рассматривается как преступление (деликт) против правосудия. Ни в одной из названных странлегализация криминальных капиталов не причисляется к экономическим преступлениям. Например, §261 УК ФРГ озаглавлен «Отмывание денег. Сокрытие неправомерно приобретенных имущественных ценностей». При описании объективной стороны названных деяний используются такие обороты, как «сокроет информацию об их истинном происхождении, утаит или воспрепятствует или попытается воспрепятствовать установлению источника их происхождения, обнаружению, конфискации, изъятию или обеспечению сохранности таких имущественных ценностей». Это фактически свидетельствует о признании легализации разновидностью укрывательства, несмотря надискуссию в научных кругах. На наш взгляд, легализацию (отмывание) преступных доходов следует признать специальным видом укрывательства, характеризующимся таким дополнительным признаком, как цель придание законности происхождения имуществу, приобретенному преступным путем. Это, в своюочередь, влечет необходимость рассмотрения состава легализации при изучении института прикосновенности к преступлению. Вопрос о том, относится ли попустительство преступлению к прикосновенности, спорен в теории уголовного права, но большинство юристов отвечают на него утвердительно1 . Попустительство как самостоятельная разновидность 1См.: РадунцеваН.Г. Уголовная ответственностьза заранее не обещанное укрывательство. С.180; Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. С.285; Смирнов В.Г. Понятие прикосновенности по советскому уголовному праву. С.24; Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по уголовному праву. С.208; Баймурзин Г.И. Ответственность за прикосновенность к преступлению по советскому уголовному праву. С.76; Панченко П.Н. Борьба с попустительством преступлениям по советскому уголовному праву. С.34; Зелинский А.Ф. Соучастие в преступлении. Волгоград, 1971. С. 37. |