|
Об обстановке в территориальных органах государственной безопасности в период «большого террора» вспоминал бывший разведчик управления НКВД по Курской области, а в последствии «враг народа» П.Г. Нехода: «...когда НКВД не находил врагов народа, он делал их в плановом порядке. Я сам побывал в этой скользкой шкуре и могу засвидетельствовать: в 1937-1938 гг. нам доводили разнарядки, согласно которым столько-то мы должны были отправить в трудлагеря, стольких подвести под высшую меру расстрелять. А кто не умел и не хотел делать «врагов», тот моментально становился неперспективным, или даже сам был переведен разряд тех же «врагов народа». Помню, как меня, в то время молодого оперативника, наставлял в хитростях ведения допроса мой более опытный коллега: ты, говорит, пиши в протокол не то, что тебе скажет подследственный, а что сам хочешь услышать от него... Конечно были чекисты-руководители, которые выступали против фальсификаций, незаконных методов ведения следствия, физического насилия при проведении допросов и по мере возможности пытались стоять на «законности». Но их снимали с работы или вообще ликвидировали, чтобы не мешали «активной борьбе с контрреволюцией». За мою бытность с 1934 по 1938 г. сменилось пять начальников УНКВД, двое из которых, П.А. Самойлов и Н.В. Емец, были расстреляны как «враги народа»260. В 1937-1938 гг. репрессии достигли наибольшего размаха. На какое-то время органы НКВД фактически вышли из-под контроля со стороны государственных органов и партийных организаций. Они развернули чудовищную борьбу с теми, кто по каким-либо действительным или надуманным причинам попадал в категорию «врагов народа». Основаниями для арестов служили не только донесения информаторов, но и картотеки, составленные ранее на социально чуждые элементы. В практике местных 132 :г,° Цит. по: Ошеров Л.Г. Цена прозрения // Служба безопасности: новости разведки и контрразведки. 1003. -& 3 .-C .6 S . |
77 Об обстановке в территориальных органах государственной безопасности в период «большого террора» вспоминал бывший сотрудник управления НКВД по Курской области, а потом узник Лубянки, Бутырской тюрьмы и «Краслагеря» в Красноярском крае Петр Григорьевич Нехода: «...когда НКВД не находил врагов народа, он делал их в плановом порядке. Я сам побывал в этой скользкой шкуре и могу засвидетельствовать: в 1937— 1938 гг. нам доводили разнарядки, согласно которым столько-то мы должны были отправить в трудлагеря, стольких подвести под высшую меру расстрелять. А кто не умел и не хотел делать «врагов», тот моментально становился неперспективным, или даже сам был переведен разряд тех же «врагов народа». Помню, как меня, в то время молодого оперативника, наставлял в хитростях ведения допроса мой более опытный коллега: ты, говорит, пиши в протокол не то, что тебе скажет подследственный, а что сам хочешь услышать от него. А попробуй он не подписать «протокольчик», так ведь способов есть много «попросить» его об этом... В те годы, случалось, идешь по коридорам управления, а из кабинетов такие раздирающие душу крики раздаются, что мороз продирает по коже. Я прошел и через этот ад. Побывал, как говориться, по обе стороны баррикад. Конечно, находились и чекисты-руководители, которые выступали против фальсификаций, незаконных методов ведения следствия, физического насилия при проведении допросов и по мере возможности пытались стоять на «законности». Но их снимали с работы или вообще ликвидировали, чтобы не мешали «активной борьбе с контрреволюцией». За мою бытность с 1934 по 1938 г. сменилось пять начальников УНКВД, двое из которых, П.А. Самойлов и Н.В. Емец, были расстреляны как «враги народа»156. В 1937-1938 гг. репрессии достигли наибольшего размаха. На какое-то время органы НКВД фактически вышли из-под контроля со стороны государственных органов и партийных организаций. Они развернули 1,4Цит. по: Ошеров А.Г. Цена прозрения // Служба безопасности: новости разведки и контрразведки. 1993. -№ 3.-С .68. чудовищную борьбу с теми, кто по каким-либо действительным или надуманным причинам попадал в категорию «врагов народа». Основаниями для арестов служили не только донесения информаторов, но и картотеки, составленные ранее на социально чуждые элементы. В практике местных органов, УНКВД Курской области в этом вопросе не стало исключением, стали вводиться лимиты на аресты. В результате политических репрессий в руководстве компартии произошло полное перераспределение власти из рук старой гвардии в руки партийной молодежи, выдвинутой непосредственно Сталиным, достигшим, наконец, самой высшей власти. Режим личной власти вождя стал непоколебим. Несомненно, как отметил О.В. Хлевнюк, были достигнуты и другие цели «большой чистки»: уничтожены многие инакомыслящие и сомневающиеся, запугано общество в целом. Объекты быстро растущей индустрии НКВД получили сотни тысяч новых рабов19'. Вместе с тем, репрессии приняли такой размах, что они привели, по существу, к параличу управленческого аппарата . Массовые аресты нанесли тяжелый урон промышленности, сельскому хозяйству, вооруженным силам, науке и культуре. Сказывались репрессии и на политических настроениях в стране. Поэтому в течение всего 1938 г. признаки некоторого «относительного послабления»199становшшсь все более ощутимыми. В январе 1938 г. было принято постановление ЦК ВКП (б) «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП (б) и о мерах по устранению этих недостатков»"00. Тем самым, вина за так называемые необоснованные исключения коммунистов из партии возлагалась на местные парторганизации. Более того, массовые исключения 78 ,9;гХлевнюк О.В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское хозяйство. М.,1992,С.235. т Курицын В.М. История государства и права России. 1929-1940 гг. М.,1998. С. 120. 399Верт Н. История советскою государства. 1900-1991. М.,!992. С.224. м КПСС н резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.7. М.,1985.С.8-17. |